спутник изумленно оглядывается. Залитая солнцем чистая улица ничем не напоминает вчерашний гадюшник.

– Вот это совсем другое дело. Ну почему всегда надо сначала поругаться? – в Пашкином шутливом тоне сквозит нечто похожее на удовлетворение.

Завтракаем в ближайшем кафе. Впрочем, после вчерашнего беру на завтрак только кофе, тогда как Чернышов лихорадочно мечется среди разнообразного ассортимента булочек и пирожных.

– Ну, что у нас там по графику, – интересуется мой герой с набитым ртом. Сколько у нас есть времени, чтобы дойти до места встречи, которое изменить никак нельзя?

– Идти минут двадцать, так что рассиживаться не будем. Там указано, что экскурсионный автобус отъедет ровно в десять. Ждать никого не будут. И мне кажется почему-то, что австриякам лучше поверить, – смеюсь я, – так что разумнее прийти на место пораньше.

– Кто-ж против? – Пашка смотрит на часы и произносит с упреком. – Выдвинемся в девять тридцать, у нас есть буквально десять минут. Но, между прочим, если бы кто-то не заигрывал с тем ровесником динозавров, то мы бы вообще не торопились и поели бы спокойно. Ты, кстати, имеешь понятие, куда нам предстоит идти? Или открыть навигатор?

– Я прекрасно помню, где стоит Иосиф II. Это рядом, в Старом городе. Двадцать минут лету я беру с запасом.

Без двенадцати десять мы встаем в караул около памятника Иосифу II. Людей немного. Они хаотично дефилируют у скульптурного изваяния сына Марии-Терезии. Их можно в равной степени принять и за случайных прохожих, и за ожидающих экскурсионный автобус туристов.

– Что-то как-то не густо с народом, – Пашка восхищенно оглядывает огромную овальную площадь, с еще одним каменным всадником, виднеющимся на ее противоположной стороне. Мне кажется, в Вене на каждом шагу стоят каменные мужики на лошадях. Точнее, мужики сидят, а стоят их лошади. У венцев к таким изваяниям слабость.

– Ну мы же не знаем, как тут все организуется, – успокаиваю его я, – может, они основную массу народа возьмут от какого-нибудь отеля, а нас просто присоединят к ним. Да и размер автобуса неизвестен. Сейчас он приедет, и все узнаем.

На самом деле я терпеть не могу такие ожидания. Стоишь, как дурочка и ждешь у моря погоды. Всегда нервничаю и мечусь из стороны в сторону. Кто знает, вдруг, все давным-давно отменилось.

– Паш, что-то мне не спокойно, давай позвоним. Там в файлах есть телефон экскурсовода, – время приближается к десяти, и моя хрупкая нервная система не выдерживает.

Пашка, не торопясь, достает смартфон, находит нужный файл, набирает номер и передает мне аппарат. Занято. Ждем пару-тройку минут и набираем опять.

– Добрый день, – чуть ли не кричу я в трубку, – девушка, мы стоим у памятника Иосифу II. Я хотела уточнить. У нас в десять должна начаться экскурсия по Вене. Уже пять минут одиннадцатого, а автобуса почему-то нет. Как долго нам его ждать?

– Ваши фамилии Иванова и Чернышов, – уточняет девушка, поздоровавшись.

– Да, – бодро подтверждаю я. Все-таки хорошо, что про нас кому-то известно.

– Ну так мы не можем ждать опоздавших. Я Вам звонила предупредить, но Ваш телефон был отключен, – голос на другом конце провода напряженно звенит металлом. Мой задор не просто сходит на нет, он активно трансформируется в панику.

– Но как же так? Девушка, что значит опоздавших? О чем Вы говорите? Мы пришли на место заранее. До десяти утра. Без десяти десять мы уже были на месте, но тут никого не было, – растеряно смотрю на Пашку, ожидая от него моральной поддержки. Однако друг, не говоря ни слова, направляется к памятнику, и мне ничего не остается как топать вслед за ним. Остается загадкой, как мимо нас мог проехать незамеченным автобус.

– Через полчаса у нас будет остановка у дома Хундертвассера[6]. Мы там пробудем около сорока-сорока пяти минут. Так что Вы можете взять такси и подъехать туда. Получится, что пропустите всего лишь первые тридцать минут из трех часов. Это не так страшно, – между тем предлагает мировую Гид.

– Ничего не понимаю. Как вы могли проехать мимо нас! А Вы можете скинуть нам адрес, куда ехать? Мы немедленно выезжаем. Только киньте на вот этот телефон, пожалуйста, а то мой выключен.

На этом мы с девушкой расстаемся, а мой недоуменный взгляд упирается в насмешливо-заботлитвые глаза Чернышова.

– Так, говоришь, у какого памятника нас должен был ждать автобус? – вкрадчиво интересуется он.

– У памятника Иосифу II, – мне становится неуютно. Не покидает ощущение, что в его обманчиво ласковом тоне кроется подвох.

– Идем, радость моя, – Пашка берет меня под локоть и подводит к табличке с наименованием памятника, – понимаю, буковки нерусские, но ты попробуй их одолеть.

Я смотрю на табличку и среди непонятного немецкого написания с ужасом вижу четыре буквы СARL[7]. КАРЛ!!! Мы пришли к памятнику Карлу Австрийскому. Вздыбленный конь, в поднятой руке всадника что-то вроде скрученного флага. Понятно, человек был героем. И памятник ему возвели на огромной площади, окруженной дворцами знатных вельмож.

– Я-то дурак по наивности все на навигаторы грешил, думал, исключительно они врут, – снисходительно усмехается Чернышов.

– Черт бы побрал эти памятники! Девушка успокоила меня, что ничего страшного, мы можем присоединиться к экскурсии у «пьяного» дома, через полчаса они будут там, – от обиды у меня появляются слезы. Это ж надо было так опростоволоситься. Я же была уверена, что мы стоим у нужного памятника. – Давай возьмем такси, чтобы не искать и уж точно приехать туда, куда надо. Она должна была скинуть тебе адрес.

– Скинула. Однако, я не наблюдаю здесь ни одного такси. Девушка случайно не разъяснила тебе, как их тут вызывать?

– Нет. А что же делать? Слушай, она сказала, что там группа пробудет достаточно долго. Давай сначала сходим к памятнику Иосифу. Хоть посмотрим, где он и что из себя представляет. Как же я могла их перепутать? Я была настолько уверена!

Пашка колдует с навигатором и через пять минут мы на том месте, где собиралась наша экскурсионная группа. Мое внимание привлекает мужчина, медленно удаляющийся от памятника. Фигура и походка странным образом напоминают мне Мишаню.

– А счастье было так возможно, – Чернышов тащит меня к памятнику и не дает как следует рассмотреть зацепившего мой взгляд прохожего.

Впрочем, откуда здесь взяться Акимову? Это все проделки памяти. Вена всегда для меня будет ассоциироваться с ним. Именно с Мишаней я была здесь в первый раз. Тогда не только прохожие, а солнце, небо, каждый памятник и каждый белоснежный дворец улыбались нам. А сейчас вон даже Иосиф II, сидящий на сонной кляче, обиженно отворачивает от нас голову и высокомерно