посочувствовал. Но Светки и Павла так и не увидел. Черт! Лучше бы поехал с экскурсией. Что дальше? Гарантированно я их теперь увижу лишь при посадке на поезд в сторону Рима. Он отправляется в девятнадцать двадцать три. Значит буду ловить их на вокзале с половины седьмого вечера. Раньше приходить, наверное, не имеет смысла.

На всякий случай звоню двум недоступным клячам: Светке и Зозуле. В обоих случаях ласковый механический голос информирует, что абоненты не в сети. Пытаюсь вспомнить, кто из коллег может общаться с Павлом. Получается, что в компании мы с ним вращаемся в разных кругах. Строчу СМС Олегу Портнову, пожалуй, самому адекватному, чтобы срочно разузнал для меня телефон Чернышова.

Что ж, пойду по отмеченным стариканом точкам. Кто знает, вдруг повезет, и увижу путешественников раньше вечера. Интересно, отчего они передумали ехать на экскурсию? Наверняка, Светка что-то учудила. Или время перепутала, или часы забыла перевести, или в кафе в туалете провертелась перед зеркалом. Впрочем, это их проблема. Хотя отчего ж только их? Она и меня тоже напрямую касается. Уже мог бы спокойно гулять по Вене с флешкой в зубах, а вечером также спокойно улетел бы домой. Ох уж эта дурында! Практика показывает, что целью своего существования она поставила усложнение моей жизни.

На этом горьком умозаключении заставляю себя взбодриться и перейти в режим получения кайфа, как и собирался. После небольшой прогулки по Старому городу неспешным шагом двигаюсь в сторону кольца, окружающего его, чтобы продолжить обзор города по рекомендациям отельного бронтозавра. Первым пунктом на его карте обозначена Ратуша[5]. К ней и направляюсь. Здание поистине грандиозно. Архитектор внутри меня восхваляет господа Бога, а заодно и Светку, за возможность вновь полюбоваться ею.

Пространство перед Ратушей сейчас пустое. Но я знаю, что через пару-тройку недель ближе к Рождеству здесь поставят палатки с сувенирами, игрушками, сладостями и глинтвейном. Горячий глинтвейн и пунш здесь чуть дороже, и наливают его не в пластиковые или бумажные стаканчики, а в настоящие фаянсовые, стеклянные или глиняные бокалы. Если бокал не нужен, то пустую посудину можно сдать и получить свои два евро. Мы со Светкой тогда штуки по четыре бокалов привезли с собой. У меня дома до сих пор сохранился темно зеленый бокал с выпуклым рельефным изображением Ратуши.

Вспомнив о бывшей подруге, опять набираю ей, а заодно и своему боссу. Обеих нет в сети. Ответственный чувак Портнов тоже слился в тину. Звоню еще паре сослуживцев, тот же результат. Что они там? Все в несознанку ушли, что ли? Стоило один день не появиться на работе, как лучшие друзья-товарищи забили на тебя и не считают нужным даже ответить на звонки.

Движение в центре Вены по сравнению с московским по-черепашьи неторопливо и по-барски вальяжно. По дороге одновременно передвигаются и машины с автобусами, и велосипеды с мотоциклами, и повозки, запряженные лошадьми.

Засмотревшись на одну из колясок и углубившись в воспоминания, я не сразу осознаю, что девица, сидящая в удаляющейся коляске, и есть Светка. Живая, настоящая, сегодняшняя, а не из воспоминаний. Хорошо, что она сидит спиной к движению. Это дает мне возможность разглядеть ее.

«Светка, Света Иванова», – истошно кричу я, включая форсаж и бросаясь к экипажу. Благо, лошадь как раз остановилась на светофоре. И у меня есть возможность догнать его.

Лечу по тротуару, стараясь не сшибать к счастью редких путающихся под ногами прохожих. Однако, не удерживаюсь и впечатываюсь в какого-то верзилу. Чертов самец с разворота отшвыривает меня с сторону. Отлетаю метра на два и чуть не падаю, еле удержавшись на ногах. Беру себя в руки, плевать на козла, мне сейчас надо догнать Светку, тем более что загорается зеленый свет, и лошадь тихонько трогается с места.

«Света», – кричу опять и пытаюсь продолжить бег, но у толкнувшего меня бугая другой взгляд на мир. Он кидается ко мне и, что-то выплевывая на немецком, начинает пихать меня руками. Этого выдержать уже не могу и даю сдачи. Мне попросту надо защищаться. Честно говоря, драки не мой конек. Тренажерный зал, бассейн, летом велосипед, зимой коньки. Я в достаточно хорошей физической форме, но драться… Поэтому удары мои попадают не туда и не наносят мужику сколь-нибудь значимого ущерба.

Верзила свирепеет и продолжает лезть на меня. Оглядываюсь по сторонам в поисках, куда бы ретироваться, и обнаруживаю бегущих к нам полицейских. На какой-то микромиг я даже рад им. Мужики в форме с профессиональной быстротой невозмутимо скручивают нас обоих. Встреча со Светкой не просто откладывается до вечера. Она вообще зависает и теперь под большим вопросом.

Светлана

Несмотря на то, что по Венскому времени в отель возвращаемся в детское время, около десяти часов, мы, не сговариваясь сразу же плюхаемся на боковую. Не дать, не взять, сытые и добропорядочные бюргеры.

В восемь утра следующего дня просыпаюсь от того, что милый молодой человек весело щекочет мой нос меховым медвежонком, висящим на сумочке. Причина Пашкиного нетерпения банальна – мужской организм хочет жрать. И это после вчерашнего ужина! А потому мы собираемся и покидаем номер. Судя по тому, что в десять у нас экскурсия, мы явно сюда больше не вернемся.

На ресепшене сидит милый, знакомый мне с прошлого приезда, старичок. Он, разумеется, меня не узнает. Надо полагать, через ресепшен отеля, расположенного в центре Вены, за год проходят тысячи людей. А мы с Мишаней были здесь года три назад.

Как и в прошлый раз старичок заботливо предлагает нам свои рекомендации по маршруту для прогулки.

– Нет, спасибо, у нас заказана экскурсия, – отвечает ему Пашка, но мне не хочется разочаровывать симпатичного дедульку. Мысленно я называю его «Дядюшка-фей». Интересно, это лично мое изобретение, или они все-таки бывают?

– Мы сегодня целый день в Вене, так что после экскурсии нам все равно надо будет где-то погулять, – обращаюсь я к нему, – Вы могли бы порекомендовать нам кафе, где можно пообедать, и маршрут на вторую половину дня.

Дядюшка-фей, расцветает и рисует на стандартной туристической карте маршрут. Он подробно описывает каждое рекомендуемое для посещения место. Я улыбаюсь и, как болванчик, киваю головой. Из всех им произносимых слов до меня доходят лишь отдельные. Да и те категорически отказываются складываться в осязаемые фразы. Впрочем, это особо и не нужно. Просто хочется доставить старичку удовольствие.

Смотрю на голодного, бьющего копытом, Пашку и понимаю, что пора закругляться. Вежливо расшаркиваюсь со старичком, и, сдав ключи от номера, мы выходим на улицу. Мой