— Тогда почему убийца — этот человек? — Хуа Жусюэ ткнул пальцем в сторону цзунчжэна Мин Чжу. — И с чего вы решили, что Юй Мулань притворялся, а не сошёл с ума по-настоящему?

— Потому что я понял, что он и не смог бы убить Юй Цюшуан. — Ли Ляньхуа снова вздохнул. — Чуть было не решил, что он убийца, но за ужином с семьёй Юй узнал, что изначально его фамилия была Пу.

— Какое это имеет значение? — спросил Бу Чэнхай.

— Очень важное. Пу Мулань был обедневшим учёным, не владевшим боевыми искусствами, и только после двадцати лет, войдя в семью Юй, начал тренироваться. Без основ, которые закладываются ещё в детстве, он не мог достичь вершин — мы с вами, изучавшие боевые искусства, прекрасно это понимаем. Юй Цюшуан ударом повредили внутренние органы, и она умерла от внутреннего кровотечения, так что даже если бы он захотел убить дочь, то не смог бы нанести удар такой силы.

— Разумно, — кивнул Хуа Жусюэ.

— Но он притворялся безумцем, — Ли Ляньхуа распахнул глаза. — Я чуть было не поверил, что он правда сошёл с ума, поэтому проверил его глаза серебряной иглой.

— Проверил глаза серебряной иглой? — удивился Хуа Жусюэ. — Для чего?

— Даже мелкий зверёк, если поднести к его глазам иглу, станет уклоняться, это естественная реакция, — объяснил Ли Ляньхуа. — Тем более, Юй Мулань сошёл с ума, а не ослеп. Но когда я поднёс иглу к его глазам, он никак не отреагировал, а значит, притворялся.

Юй Мулань застыл со странным выражением лица, словно не знал, то ли смеяться, то ли плакать.

— Но я всё же сомневался — может, в своём безумии он не боялся ослепнуть. Поэтому дал ему лекарственный отвар. — Ли Ляньхуа хмыкнул. — Замечательное снадобье, после того, как он пропил его несколько дней, я уверился в его притворстве.

— Что за лекарство имеет такие свойства? — Хуа Жусюэ заинтересовался этим молодым человеком.

— Куча неизвестных мне сорняков, залитых водой, — ответил Ли Ляньхуа. — Если выпить его, у большинства людей будет понос, тошнота и другие признаки отравления. — Он тонко, доверительно улыбнулся. — Человек, не страдающий безумием, не станет пить, а выльет — а на том месте быстро прорастут сорняки. Под окнами супругов Юй недавно проросли вперемешку все шесть видов этих сорняков, удивительное дело.

На лице Юй Муланя отразилось изумление, Ли Ляньхуа бросил на него миролюбивый взгляд и продолжил.

— То, что Юй Мулань притворялся безумцем, доказывает, что он имеет отношение к смерти Юй Цюшуан, даже если убийца не он, но несомненно, скрывает какой-то позорный поступок. Однако, пока я пытался понять, кто более подозрителен, цзунчжэн Мин Чжу или Юй Мулань, заметил, что госпожа Юй тоже ведёт себя странно. — Он с улыбкой взглянул на Юй Хунчжу. — Госпожа Юй неоднократно пыталась перевести мои подозрения на Юнь Цзяо, но как будто и не горевала по дочери, а самое странное — почему не похоронила её? Почему оставила в ледяном гробу? Как с её проницательностью она могла поверить, что убийство — дело рук призрака, Ли Ляньхуа не способен уразуметь. Если Юй Мулань притворялся безумцем, то неужто он мог более двадцати лет безупречно разыгрывать представление перед женой? Особенно после проверки серебряной иглой — не верю, чтобы госпожа Юй не поняла, что это обман, видимо, у неё уже были подозрения.

— Разумно, — согласился Бу Чэнхай.

— Юнь Цзяо и Юй Мулань что-то знали, госпожа Юй и цзунчжэн Мин Чжу также вызывали подозрения, мне нужно было вернуться назад и подумать, как умерла Юй Цюшуан, — медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Её убили “рассекающей ладонью”, тело погрузили в сундук и отослали из города. Поскольку Юнь Цзяо встретилась с отрядом Чэн Юньхэ, выполняющим доставку, то она определённо была с этим связана. Изумрудные огоньки в окне появились и в постоялом дворе и в Нефритовом городе — кроме Юнь Цзяо, никто не мог быть в этих двух местах, чтобы изобразить призраков, следовательно ей был известен весь маршрут перевозки тела. — Он помолчал. — Всё, происходившее в “Сяо-мянь”, было представлением, призванным убедить всех, что в убийстве виновен “призрак”, и управляла этим представлением Юнь Цзяо. Однако зачем ей морочить людям головы? — Ли Ляньхуа улыбнулся. — Зачем Юй Муланю сжигать тело? Да ещё сводить в могилу целый отряд воинов? Они никого не убивали, но покрывали преступление, полагаю… они ошибочно думали, что сами убили её.

— Ошибочно? — изумился Хуа Жусюэ. — Ошибочно думали, что убили человека? Такое возможно?

— Когда я выяснил, что Юй Цюшуан умерла от удара “рассекающей ладонью”, Юнь Цзяо была поражена, — сказал Ли Ляньхуа. — В Нефритовом городе полно людей, способных нанести такой удар, но зачем кому-то желать Юй Цюшуан смерти? Я не мог придумать, кому было выгодно её убивать, а если нет, то зачем кому-то это делать? Никому не выгодно разбивать вазу с цветами, но похоже, это довольно часто происходит, просто по неосторожности.

Хуа Жусюэ рассмеялся.

— Хотите сказать… Юй Цюшуан была убита непредумышленно?

— Юй Цюшуан всё время находилась в стенах города. Воины тренировались за стенами, без приказа они не могли войти в город. Прислуга боевыми искусствами не владеет, и так как посторонних не было, то случайно убить Юй Цюшуан могли лишь несколько человек, свободно приходивших и уходивших из поместья Юй. — Ли Ляньхуа улыбнулся. — Господин цзунчжэн, госпожа Юй, Юй Мулань, Юнь Цзяо. Поскольку ни Юй Мулань, ни Юнь Цзяо не обладают достаточной силой, то убийцей может быть только либо господин цзунчжэн, либо госпожа Юй, или же они оба. — Его взгляд задержался на Юй Хунчжу. — Но тут я заметил одну странность.

Хуа Жусюэ и Бу Чэнхай расхохотались: они многое повидали и сразу поняли, что не так. И действительно, Ли Ляньхуа продолжил.

— Эти четверо разделились странным образом, супруги Юй оказались по разные стороны: Юй Мулань и Юнь Цзяо на одной стороне, госпожа Юй и цзунчжэн Мин Чжу — на другой. Юй Мулань и Юнь Цзяо сотрудничают друг с другом, а госпожа Юй выгораживает цзунчжэна Мин Чжу. Почему?

К этому моменту лица Юй Муланя и Юй Хунчжу побледнели, Юнь Цзяо же побелела так, словно была на пороге смерти, а глаза цзунчжэна Мин Чжу вдруг наполнились слезами. Ли Ляньхуа с сожалением поглядел на них и вздохнул.

— Помню, когда по приезду я первый раз осматривал Юй Муланя, кто-то подглядывал в саду и оставил след в галерее. Госпожа Юй сказала, что это была Юнь Цзяо, верно?

Юнь Цзяо надолго застыла истуканом, наконец кивнула, и по её лицу тоже полились слёзы.

— Это доказывает, что вы