— Да, он писатель от Бога, — задумчиво произнёс Марк. — Если бы я тебе не сказал, что их писал не я, ты бы и сама догадалась.

— Догадалась бы, — ласково произнесла Кларинда, — и дело вовсе не в безусловном таланте Дональда. Ты тоже можешь хорошо писать, если задашься целью. Мне нравятся твои наброски, пусть они и не так профессионально сложены, но в них было много любви и света. Разумеется, современному читателю уже не интересны сказки, но я думаю, что ещё остались люди, которые действительно верят в добро. Я бы отличила любую строчку, написанную не твоей рукой. Хочешь узнать, почему? — игриво улыбнулась она.

Марк удивлённо посмотрел на жену и тихо ответил.

— Конечно.

— В любых написанных или сказанных словах я почувствую, есть ли в них твоя душа или нет. Дональд несомненно мастер пера, но лишь ты можешь сказать обо мне так, что, как говорила моя мама, птички на сердце зачирикают.

В комнате на несколько мгновений воцарилась тишина, супруги смотрели друг на друга, не говоря ни слова, а между ними пробегал электрический ток, как при первой встрече.

— Я думаю, сам Бог ещё в детстве отправил тебе такого друга, — улыбнулась Кларинда, словно возвращая их в реальность, а затем подняла на мужа удивлённый взгляд. — Но как ты всё-таки догадался?

— Сейчас узнаешь, — с улыбкой ответил Марк, выпуская жену из объятий.

Он взял её за руку и повёл в свой кабинет.

— Садись, это просто умора, нашему другу не только в писатели, но и в актёры надо.

Он достал из выдвижного ящика кассету и вставил её в магнитофон. На экране появилось изображение высокой фигуры Мальковского, который явно был удивлён увидеть нежданных гостей у дверей своей типографии. Кларинда со смехом наблюдала за талантливой игрой Дональда, который так лихо подшучивал над журналистами. Но как только дверь в типографию открылась, женщина громко ахнула. Она и представить не могла такой сцены. Юный оператор ответственно подошёл к своей и работе и каким-то волшебным образом всё же смог снять то, что Мальковский так усердно прятал все эти годы — совершенно пустую комнату, где не было никакого оборудования, которым он так кичился. Последний кадр до сих пор стоял перед мысленным взором Кларинды. Её глаза широко раскрылись, по коже пробежали мурашки, а единственное достояние еле освещённой комнаты — письменный стол, на котором стояла печатная машинка — всё не выходили из головы. Кларинда прикрыла глаза и подумала, что если бы её спросили, каким может быть ангел, она бы ответила: «Таким, как Дональд».

— Позволь мне поговорить с ним, — наконец, произнесла она, с трудом подбирая слова.

— Ты думаешь? — спросил Марк, уткнувшись в длинные, гладкие, как шёлк, волосы жены.

— Да, — кивнула женщина и погладила мужа по ещё небритой щеке.

Они на мгновение замолчали. Как дороги супругам были эти бесценные минуты близости.

— Хорошо, поедем вместе, — кивнул в ответ Николсон.

Через полчаса, собравшись и дав несколько указаний Марте по распорядку дня детей, миссис Николсон спустилась в кабинет мужа, который его так и не покинул. Уже у машины Кларинда посмотрела на него и произнесла тихим голосом:

— Всё будет хорошо.

— Ты всегда так говоришь, — улыбнулся Марк, — и всегда так бывает.

Дональд и его друзья

На удивление, Дональда дома не было. Не было его и в типографии. Как ни старались, супруги нигде не могли его найти. И когда они уже совсем отчаялись, то увидели знакомую высокую фигуру в пекарне миссис Бэрлингем. Было видно, что Дональд о чём-то разговаривает с продавщицей, а та горячо мотает головой.

— Нет, мистер Мальковский, не в этот раз, я уже столько закрывала глаза на ваши долги. Сегодня для вас хлеба нет, — услышали Марк и Кларинда, входя в пекарню.

— Миссис Бэрлингем, — голос еврея был тихим и извиняющимся, — я на днях доделаю один заказ и всё вам верну.

— Нет, не настаивайте, — всё твердила пожилая женщина низкого роста, немного полноватая в боках. — Я такие обещания каждый день слышу, а в конце дня пустая касса. Нет уж, хватит с меня.

Эта картина происходила у всех на глазах, так что стоявшие в очереди горожане недовольно смотрели на Дональда, который мало того что всех задерживал, так ещё и кормил продавщицу пустыми обещаниями. Репутацией еврей и до этого не блистал, но теперь в неё добавились новые, не самые приятные пункты. Но неожиданно раздавшийся за спиной у покупателей голос изменил ход событий.

— Дональд, дружище, — весело воскликнул Марк, подходя к другу и хлопая его по плечу, — неожиданная встреча! Я как раз собирался заехать к тебе сегодня и заплатить за чудесные книги. Никто, кроме тебя, такие бы не напечатал. Спасибо, классная работа, целых две тысячи экземпляров нового рассказа теперь у меня на столе.

Мальковский ошарашено смотрел на друга, как и остальные покупатели. А миссис Бэрлингем и вовсе выронила монеты из рук, которые со звоном покатились по полу. «Это же самый известный писатель с женой», — читалось в удивлённых взглядах одних. «Если такой уважаемый человек пользуется услугами Мальковского, значит, в типографии не всё так плохо», — качали головой другие. «Сколько он сказал, две тысячи экземпляров?» — перешёптывались третьи.

— Вот деньги, оставшуюся часть завезу вечером, — подошёл к другу Марк и протянул ему такую стопку купюр, что все присутствующие разом ахнули.

Покупатели пекарни о чём-то сразу зашушукались, а миссис Бэрлингем, пошатнувшись, облокотилась на прилавок с булочками, которые она теперь готова была хоть все сразу отдать Дональду.

— Вы, должно быть, что-то перепутали, мистер Николсон, — наконец, придя в себя, медленно проговорил еврей, — я не печатал ваши рассказы, их…

— Не валяй дурака, Дональд, ты мой лучший друг, — Марк похлопал Мальковского по плечу, не дав ему договорить, — к кому, как не к тебе, я бы обратился за печатью.

Кларинда, которая всё это время стояла за спиной мужа и наблюдала, поспешила ему на подмогу.

— Марк, он просто не ожидал тебя здесь увидеть, да ещё и с полным гонораром, — улыбнулась она, — мы же собирались обсудить дела дома за чаем и вкусными булочками, — и добавила, указывая на свежие плюшки.

Николсон подхватил спасательный круг и, усмехнувшись, произнёс.

— Точно, положите нам десять самых свежих булочек, миссис Бэрлингем, а то Дональд постоянно их расхваливал, что аж слюнки текли.

— Да, да, конечно, — затараторила продавщица и поспешила собирать заказ.

Марк улыбнулся и расплатился за покупку.

— Сдачи не надо, в счёт уплаты долга, — с улыбкой проговорил он, отказываясь от протянутых денег.

— Но это в два раза больше долга, сэр, —