- Ну. И какая тут, по-твоему, связь?

- Пока не знаю, но согласись - сходство есть. И лёд, и камень - это нечто застывшее, неподвижное. Или возьми, к примеру, ту же стынь-каплю - это ведь камешек, минерал, но в народе её прозвали ледышкой. Есть о чём поразмыслить.

Тут нас обогнал богатый экипаж на рессорах - кучер нахлёстывает лошадей со всей дури, копыта по дороге колотят, пыль из-под них столбом. На сиденье развалился купчина, причём не из тех, что под аристократов подделываются, а из иной породы, посконной и разухабистой. Красная рубаха на нём, рожа ей под цвет и бородища до пуза. Мазнул по нам взглядом и отвернулся, индюк.

Я от пыли отплевался и говорю:

- В "Обрыв", наверно, поехал - время к обеду.

- Вот поэтому, - усмехается Лиза, - я и люблю гулять на вашем берегу. Колорит тут своеобразный, и не так скучно.

Уже и сам "Обрыв" показался - модная ресторация у реки, двухэтажная и с верандой. Туда и купцы охотно наведываются, и мануфактурщики, и дворяне их тех, которые при деньгах. Сейчас, правда, время раннее, посетителей мало, а вот вечером гульба будет - только держись. Иногда даже, как мне Андрей рассказывал, с той стороны реки на корабликах приплывают - тоже, видать, по "колориту" соскучились.

Лизавета всё веселится:

- Если наши планы сработают, то на обратном пути можем тут отпраздновать.

- Ага, моих капиталов как раз на пару ватрушек хватит по ихним ценам. Или у тебя в твоём мешочке - червонцы россыпью?

- Ладно, ладно, уел. Наличных денег у меня почти нет - два рубля с копейками. Я на иждивении у дяди.

- Без ресторации-то мы обойдёмся, а вот где бы поколдовать? Лишних глаз тут всё ещё многовато.

- Надеюсь, дальше будет спокойнее.

Шагаем, приглядываемся. Дорога вместе с рекой сворачивает к востоку, но не резко, а постепенно, плавно. Полуденное солнце теперь не прямо за спиной, а чуть сбоку. И жарища усилилась, хотя, казалось бы, куда больше?

- Митя, может, передохнём? А то я, честно говоря, подустала.

- Я тоже запарился.

Ближе к берегу - заросли бузины. Мы сначала к воде подошли, умылись, а потом под этими кустами расселись, так что нас с дороги не видно. Лиза шляпу свою сняла, обмахивается и рассуждает:

- Заодно и с твоей ледышкой можем попробовать. Поблизости никого.

- Попробуем, конечно, куда ж мы денемся. Через пару минут.

Сидим, отдыхаем. Плёс перед нами широкий, волны спокойные. Замок уже далеко, в нескольких верстах ниже по течению, выглядит как игрушечный. Над рекой парит птица, раскинув крылья. Лиза пригляделась и спрашивает:

- Это орёл? Красавец!

- Для орла слишком светлый. Кречет, по-моему.

Пернатый будто почувствовал, что мы его обсуждаем. Спустился ниже, сделал пару кругов, а потом и вовсе на землю сел - саженях в пяти от нас. Здоровенный, крылья в размахе - аршина два. Голову чуть склонил и смотрит чернильным глазом.

Лиза спрашивает с опаской:

- Он на нас не набросится?

"Хрен его знает", - думаю, а вслух говорю:

- Не должен. Крупноваты мы для него.

А ещё мне вдруг вспомнилось: Кречет - кликуха того молодого гада, что к нам вчера приходил. Его подельник потом мне говорил возле дуба: "Похоже, ошибся Кречет на этот раз. Не знаю даже, что он там в тебе разглядел".

Вот и эта птичка тоже меня разглядывает, причём как-то очень уж пристально.

Не люблю я такие совпадения, хоть убейте.

Дальше мне будто подсказал кто-то, или озарение пришло. Сунул я руку в котомку, вытащил оттуда ледышку и сквозь неё посмотрел на наглого летуна.

Тот аж дёрнулся, крыльями встрепыхнул. Перья встопорщил, клюв приоткрыл (мне почудилось - матюгнулся) и отступил на пару шагов назад. Мне тоже не по себе, в висках застучало, но взгляда не отвожу. Бормочу:

- Стоять, тварюга пернатая...

Он крылья расправил, взлететь попытался, но не сумел - вроде как сил ему не хватает. Движения стали корявые, неуклюжие, медленные. Я про себя злорадствую - нет, не смоешься...

Пернатый тоже сообразил, что по воздуху не уйти, но, зараза, оказался не из пугливых. Раззявил клюв, завопил во всю глотку и заковылял прямо к нам - сейчас, мол, мозги вам выклюю. Лиза взвизгнула, юркнула мне за спину. Я сам чуть в штаны не наложил, но ледышку, к счастью, из рук не выпустил.

И вот тогда-то случилось самое странное.

Не знаю, откуда мне это на язык навернулось, но я выпалил:

- Покажи свою суть!

Он замер на полушаге - крылья в стороны растопырились, клюв так и не закрылся, взгляд остекленел. При этом в перьях что-то поблёскивает. Я присмотрелся и чувствую - у меня едет крыша.

Потому что кречет весь изо льда.

ГЛАВА 6

Попытайтесь такое вообразить - солнце жжёт как остервенелое, даже мухам невмоготу, а перед вами стоит ледяная статуя и не тает. Трава вокруг неё побелела, покрылась инеем. Как бы вы себя повели? Вот и я сижу истуканом, мысли в голове раскрошились, а Лиза, в меня вцепившись, из-за плеча выглядывает. Но, надо отдать ей должное, опомнилась первая:

- Митя, признавайся сейчас же - как ты это сделал?!

- Спроси что попроще. Как-то оно само собой получилось.

- Что значит - само собой?

- То и значит. Не знаю я! Просто понял вдруг, что надо ему сказать...

- Действовал по наитию? Так, погоди...

Тут до меня дошло, что мы с ней почему-то говорим шёпотом, будто боимся, что кречет от наших голосов разморозится. Я сразу представил, как мы сейчас со стороны выглядим все втроём, не удержался и хрюкнул. Лиза мне:

- Ты чего?

- Да так, не обращай внимания.

Она поднялась, подошла к летуну поближе, хотя трогать остереглась. Рассмотрела его так и эдак, потом спрашивает:

- Есть у тебя догадки, почему он вообще напал?

- Да вот прикидываю - не вчерашний ли это вражина в пернатого превратился? Кличка у него - Кречет.

- Не говори глупостей, таких чар в природе не существует. А вот подчинить птицу, чтобы направить её полёт и посмотреть её глазами, вполне возможно, хотя и трудно... Ну да, если птица под контролем, то нападение вполне объяснимо - просто мне сразу в голову не пришло... Видимо, у твоего "вражины" есть соответствующие таланты. Может, из-за них и получил своё прозвище.

- Ладно, пусть даже сам он не превращался, а только контролировал - всё равно хорошего мало. Получается, они за нами следят.

- Ты прав, новость неприятная. С другой стороны, она подтверждает, что мы на верном пути. Иначе зачем бы они тратили силы на эту слежку? Да, Митя, они боятся, что стынь-капля вот-вот сработает!