– Ты? – удивительно было слышать это от такой вечно спокойной и рассудительной Натальи. – А с чем?

– Да со всем! Мне казалось, что жизнь зря проходит. Надо было рожать сразу, а Мишане все хотелось дом обустроить. И я, знаешь, смирилась. Решила, что так, наверное, и правильно будет. А сейчас даже не знаю, как быть. А у тебя контакта этого психолога не осталось? К проверенному специалисту как-то спокойнее идти.

Что ж, судя по всему, Наталья не знала про Илону Юрьевну, но могла и искусно притворяться. Да нет, Наталья хоть и себе на уме девушка, но в тонкие игры не умеет. Можно пока вычеркнуть ее из списка подозреваемых.

Со стороны озера послышался плеск, что-то плыло по воде, издавая размеренное бульканье. Сквозь щели шалаша можно было разглядеть водный велосипед, направлявшийся к берегу, ветер принес обрывки слов, два голоса: мужской что-то бубнил, женский звонко смеялся. Жанна позавидовала: кто-то сейчас исполнял ее мечту – плыл по озеру со своим мужчиной. Или не со своим. Наталья щелчком захлопнула пудреницу и встала, кивнув Жанне на выход. До фуршета осталось пять минут.

* * *

Столы в ресторане выстроились шеренгой вдоль стены, крахмальные скатерти с тяжелой оборкой по периметру свисали до земли. Сверху высились вазы с фруктами, тарелки с канапе и тарталетками. В стальных ведрах, полных льда, торчали бутылки шампанского. Официанты в белых кителях и перчатках ждали команды откупорить вино. Наталья глазами показала на эту красоту: не скупятся отцы-благодетели. Жанна ответила на знак, потрогала волосы: еще чуть влажные, они тяжело лежали по плечам. Наталья была права, сказав, что корпоратив станет выставкой брендов. Женщины надели «все лучшее разом», мужчины упаковались в костюмы и галстуки. Среди буйства расцветок и фасонов не верилось, что вчера ее коллеги были почти неотличимы друг от друга, как горошины в стручке, ведь любая униформа хорошо сглаживает различия. А любой женщине, особенно если она молода, нравится красоваться и веселиться. Праздника хочется. Жанна тихонько вздохнула, некстати пожалев о сохнущем на балконе костюме. Ладно, еще есть шанс поразить всех на вечернем банкете красным платьем. Если, конечно, его тоже не постигнет какое-нибудь несчастье.

У задней стены возле стоек с микрофонами возился человек, что-то подключал, настраивал. Позади с потолка свисал киноэкран, на котором светился логотип компании: стилизованный самолетик на фоне оранжевого кружка-солнца.

– Приветик!

Перед ними возник Антон, благоухающий дорогим парфюмом. Серо-голубой костюм сидел на нем идеально, галстук в тон подчеркивал цвет глаз. Наталья мельком взглянула на него и тут же опустила глаза. Официанты сновали по залу, принося все новые и новые закуски. Антон вытащил бутылку из ведерка и ловко скрутил проволочку с пробки.

– Предлагаю начать, не дожидаясь тостов от руководства.

Раздалось негромкое «пых!». Что ж, опыт у Антона имелся. Жанна чуть усмехнулась. Наталья старательно прятала взгляд и делала вид, что сильно увлечена сырной тарелкой. Сыр стремительно убывал. Антон взял один из фужеров и пустил по стенке пенную жидкость. Наполнил и протянул Наталье. Она помедлила, но взяла. Антон налил еще два. Шампанское Жанна не любила, но ради праздника чуть-чуть можно.

В зале прошел ветерок перешептываний, все дружно повернулись ко входу. В сумочке задребезжал телефон, оповещая о новом сообщении. Жанна задвинулась за спины коллег, посмотрела на экран. Псих что-то прислал.

В послании не было слов, только фотография. Жанна вгляделась. Какие-то люди идут, похоже, что по залу аэропорта. И тут она узнала одного из идущих. Человека снимали со спины, поэтому она сперва узнала чемодан, а потом его. Камаева! Псих сфотографировал его в аэропорту, когда он шел к досмотровой рамке. И что? Что это значит? Может, и ничего, может, просто хочет напугать, смотри, мол, я про тебя все знаю, все вижу. Так. Стоп. Кто может знать про нее с Камаевым? Да там и знать-то нечего. Они даже не пара. Пока.

У микрофона что-то происходило, она не обратила внимания, разглядывая фотографию, пытаясь углядеть какие-то детали, которые помогут понять замысел психа.

– А вот, вижу, люди не стали долго ждать и сразу принялись за дело, – сказал веселый голос.

Наталья тихо толкнула ее локтем. Жанна подняла глаза. В помещении притушили свет, на сцене же выстроилась шеренга пиджачно-галстучных мужчин. Они стояли, держа на лицах улыбки, как переходящее знамя. На экране за их спинами мелькали кадры, и бодрый голос диктора рассказывал о достижениях компании за текущий год.

– Предлагаю всем последовать примеру этих прекрасных девушек и откупорить игристое, – предложил тот же голос.

Жанна попыталась разглядеть его лицо в отсветах с экрана и узнала. А узнав, чуть не ойкнула. Мужчина, которому официант только что подал бокал, улыбнулся ей и показательно чокнулся с ней на расстоянии. От неожиданности она замерла, как замирает в траве зайчонок, слушая, не крадется ли волк. Давешний блондин-«утопленник» стоял на сцене и улыбался ей, как старой знакомой. Она сморщила нос и подавила желание спрятаться за коллег. Хорошо хоть, ни Наталья, ни Антон не заметили этого проявления внимания к ее персоне. Блондин же не сводил с нее глаз, а потом подмигнул. Лицо у него при этом было довольное, будто он действительно выследил и поймал зайчишку, осталось только придумать, как его приготовить.

Глава 8

Между тем торжественная часть явно затягивалась. По идее начальство должно было бы уже сказать приветственное слово и сообщить то, что все давно знали, но хотели услышать из первых уст. Но что-то, видно, пошло не так. Фильм на экране закончился минуты две-три назад. Представители руководства переминались на сцене и тихо обсуждали что-то. Один из них вытащил телефон и принялся звонить, и, видимо, не успешно, так как с недовольным видом спрятал телефон в карман.

Жанна плохо знала высокое начальство в лицо. Она чуть придвинулась к Антону.

– А кто это там на сцене? Ты-то должен всех знать.

– Вот ты даешь! Гендира не узнала?

– Да что-то они так быстро у нас меняются, что всех не упомнишь.

– Да уж. Самара их подкосила, – усмехнулся Антон.

То, как он это сказал, навело ее на мысль, что события в Самаре не остались для него секретом. А может, он и не знал, что конкретно произошло, но догадывался. После попытки предать гласности грядущее слияние «Скайтранса» с крупным авиахолдингом один из членов совета директоров, Белковский, куда-то пропал с горизонта. Жена его находилась под следствием по обвинению в убийстве и похищении. И почти сразу в руководстве пошла смена новых назначений, видимо, там у многих оказалось рыльце в пушку.

Антон шепотом называл фамилии, которые тут же вылетали у нее из головы. Люди возле экрана были для нее безлики и отличались лишь цветом галстуков и комплекцией: выше, ниже, толще… Ей сразу стало тоскливо, но имя «утопленника» еще не прозвучало, и она терпела.

– Ну, в центре это Смирнов, – бубнил Антон. – Генеральный. Рядом Грибулин. Его-то ты знаешь. Летный.

Жанна кивнула. Грибулина она знала. Еще бы, летный директор был ее непосредственным начальником, как и над всеми пилотами и бортпроводниками. Его служба занималась составлением расписания полетов и графиком дежурств. Сам в прошлом пилот, с большим налетом часов, он хорошо разбирался в своем деле, понимал нужды экипажей. Нормальный такой дядька за шестьдесят. По слухам, готовился уйти на пенсию. Кого назначат на его место, волновало многих.

Антон замолчал и сунул в рот тарталетку с красной икрой. Она уставилась на него. И все? А как же блондин? Почему Антон, знавший все и всех, обошел его вниманием?

– Что ж, коллеги, попрошу вашего внимания, – подал голос генеральный. Люди за столами перестали жевать и замерли, выражая готовность внимать. – Как вы уже успели узнать из нашего рекламного фильма, – тут он улыбнулся с видом человека, прекрасно понимающего, что фильм этот все пропустили мимо ушей, – наша компания в текущем году добилась значительных успехов. Мы превысили количество перевозок на двадцать пять процентов и достигли показателей пассажиропотока…

– Конечно, – тихо пробормотал Антон, – тут такое в мире творится, что народу хочешь не хочешь приходится внутренний туризм осваивать.

– Да нам какое дело, – возразила Жанна, – больше рейсов, больше денег. Вопрос, кто нами