— Какая есть. Руку отпустите?

— Пока, нет, — довольно протянул я. Может, мне реально вкололи что-то запрещенное, иначе я не знаю, как объяснить тот факт, что хочется завалить Василиску на эту узенькую кровать при незнакомом храпящем у окна пердуне.

Башкой понимаю, что она не проститутка, которая согласится на любые причуды клиента. И совершенно точно сломает мне реально руку, повали я ее на кровать. Вот как с ней быть? Максимум флирт, Соболев. Максимум. Тут даже сосаться еще рано. Для нее рано. Фирменная улыбка для Василиски, легкий прищур, подмигивание и… затык. Меня как будто закоротило.

— У вас что-то с глазом.

— Я думал, нет. Но походу, да, я пытался флиртливо подмигнуть.

— Флиртливо? Да, мозг у вас поврежден, Петр Васильевич.

— Сексуально, Васенька, сексуально. А тебе все не так.

— Да вы и без глаза сексуальный, можете не подмигивать.

— Спасибо, конечно, но я предпочитаю быть с двумя глазами.

— Я не это имела в виду, вы и без подмигиваний мужчина хоть куда. Так понятно?

— Да ладно?!

— Ну вы и сами это знаете.

— Так что ж ты тогда выпендриваешься? Я красивый, ты тоже, почему контакт еще не налажен? Даже в дом пописать не пригласила.

— Как-то не подумала.

— Не подумала она, — тянусь к Василисе, почти касаюсь ее губ, но она резко отталкивается назад.

— Ты чего?!

— Поцеловать тебя хочу, недогадливая моя.

— Уж точно не твоя. Теперь я убедилась, что с головой у тебя реально проблемы. Спокойной ночи и отвали от меня, причем навсегда.

— А ну стоять, — пресекаю ее очередную попытку встать с кровати. — Тебе напомнить, кто это все сделал со мной?

— Я тебе руку точно не ломала, меня вообще терзают смутные сомнения в какой именно момент ты мог это сделать.

— Ну тебе уж виднее, бельчонок. Факт на лицо — есть то, что есть. Поэтому, учитывая, что родственников у меня, Васенька, нет, а есть только пару друзей, один из которых врач, и как раз уехал, а второй — в отпуске на морях, — очень даже уверенно вру я. — Остаешься только ты. Стало быть, именно ты будешь той, кто принесет мне завтра какую-нибудь еду, приготовленную твоими ручками, ну и самое главное, скрасит мой досуг на выходных. Ну а дальше только после работы вечерочком, если не слишком устанешь.

— Что-нибудь еще?

— Я подумаю и напишу тебе смс, если что-то важное надумаю. А пока, будь так добра, помоги мне снять футболку.

— Зачем?

— Я люблю спать голеньким. Тут уж хотя бы без футболки. Ну так что, поможешь?

Василиса нехотя, но все же берется за мою футболку и начинает аккуратно ее снимать. Ну почему в палате мы не одни? Взгляд у Василиски неотрывно прикован к моему обнаженному верху. Ну наконец-то.

— Могуч?

— Главное, чтобы не вонюч.

— Это не я, тут до меня воняло, — улыбается в ответ на мою реплику. Улыбка ей очень идет.

— А ты когда-нибудь бываешь серьезным? Ведешь себя, как малолетка.

— Когда я был серьезным, Василисонька, все закончилось настолько херово, что тебе, белочка моя, не снилось. Теперь я предпочитаю ко всему относиться проще. И меня совершенно не волнует тот факт, что кто-то считает, что в сорок три я должен вести себя определенным образом. Тебе советую тоже не загоняться, а жить, как хочется.

— Как раз это я и делаю, Петенька. И в мои «жить, как хочется» не входит сидеть здесь сейчас с тобой.

— Иногда надо делать то, что не хочется, Васенька.

— Да, Петенька. Увы. А что там у тебя закончилось херово? Тяжелая слесарская молодость. Ой, или чакрологовская? — издевательски усмехается она. — Какая из?

— Слесарская, — на удивление, сдержанно отвечаю я.

— Кстати, а сколько у нас получают биоэнерготерапевты?

— Мы еще даже не целовались, а ты про зарплату, — наигранно закатываю глаза.

— И все же, — настаивает она.

— Достаточно, чтобы нам хватило на достойную жизнь. У меня хорошая репутация и много обеспеченных клиентов, которые советуют меня другим. Как оклемаюсь, будем раскрывать твою сахасрару и другие срары. Чакры в смысле, — вновь пытаюсь подмигнуть и снова закоротило.

— Не делай так. Кажется, тебе снова нужен осмотр невролога. Мне не понравились врачи, мутные какие-то.

— На мне как на собаке заживает. Не переживай. Ты главное не забудь за мной ухаживать. Кстати, я тоже люблю кошек.

— Поздравляю, а я нет.

— Я видел у тебя пушистую кошку на огороде, она мне ухо вылизывала. Твоя же? — осторожно интересуюсь я.

— Нет. Это скорее всего был Тошка. Он тот еще ухолиз. И пушистый.

— Это кто?

— Моя собака. Шпиц.

— Это те, у которых вечно какашки висят на попе? — кажется, сейчас Василиска хочет мне сломать вторую руку.

— Это те, которые улыбаются как умалишенные.

— Значит мы про одних и тех же. Кошек, стало быть, не любишь.

— Скорее их боюсь. В детстве кошка напала и вцепилась мне в шею. Я — собачница.

— Собачница и огородница. Шикарно. Я собак тоже люблю.

— Но у тебя кошка.

— С чего ты взяла? — наигранно удивляюсь я.

— Интуиция.

— Херовая у тебя, Васенька, интуиция. Над ней будем тоже работать. У меня как раз есть собака. Гришей зовут. Обычная побитая дворняжка, подобранная мною на улице.

— Петр Васильевич, почему меня сейчас снова терзают сомнения? Не подскажете?

— Потому что хватит, Васенька, перескакивать с «ты» на «вы». Познакомлю моего Гришу с твоим Тотошкой, как только мне вернут мою собаку.

Твою мать, когда я в последний раз столько врал? Это уже клиника какая-то.

— А где собака сейчас?

— У друга врача. Он поехал в другой город какую-то девицу охмурять, а та помешана на собаках. Ну не заводить же спецом.

— Ну да, ради простого секса собаку глупо заводить. Ладно, мне реально пора. Уже очень поздно, — встает с кровати и в этот раз я не решаюсь ее остановить. Хотя очень хочется. Так, что руки чешутся.

Мне хватило ровно пяти секунд. Не мешкая, встал с кровати и почти побежал за Василисой. Догнал ее уже на лестнице.

— Стой.

— Да что опять?! Знаешь что, ты не выглядишь больным.

— Конечно, я же на обезболивающих.

— Тебе надо лежать, а не гоняться по коридорам. Ты не понимаешь?

— Понимаю. Но у меня трубы горят. Дай один разок поцеловать? — когда я на хрен спрашивал разрешения на сие действие?! Дебил. Хотя, зубов я лишиться не хочу. Лучше спросить.

— Ладно, целуй один раз и будем квиты. Только после этого я прихожу к тебе один раз, завтра, приношу продукты и на этом досвидули.

— Один раз? Я тебя размножить хочу, а ты про один поцелуй.