этого станет легче, придурок, подумай об этом так: по крайней мере, со мной у девушки будет своя собственная чертова жизнь. Если бы она вышла замуж за кого-то из себе подобных, то была бы прикована цепью к плите на кухне. Или, что еще хуже, прикована к кровати и вынуждена быть машиной для приготовления детей.

Он смотрит на меня.

— Ага. А как насчет того, что у вас двоих будет ребенок?

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, если тебя не привлекает эта девушка, как ты собираешься заставить свою флейту сыграть для нее мелодию?

Может быть, я подумаю о ее тете — убийце.

Я закрываю глаза и снова откидываю голову на спинку сиденья. Наступает долгая напряженная пауза.

— Не хочешь ли ты сказать мне, что не собираешься заниматься сексом со своей собственной женой.

— Ей всего восемнадцать гребаных лет. Я бы чувствовал себя педофилом.

— Так какой у нас план? Ты будешь ждать, пока она не подрастет настолько, чтобы заказать пинту пива в пабе? — Когда я продолжаю молчать, он тяжело вздыхает. — Ты самый большой идиот во всей стране, и это факт.

— Послушай, придурок, тебе не повредит проявить ко мне чуть больше уважения. Технически, теперь я твой босс.

Он хихикает.

— О-хо-хо! Это у тебя могучий конь, парень! Вы хотите маленькую корону в дополнение к вашему высокому новому положению, мой сеньор?

Я представляю себя в костюме шекспировского периода с пышными рукавами и туникой с поясом, с короной, усыпанной драгоценностями, на голове, когда я надменно смотрю на крестьян, трудящихся на моей земле, и не могу удержаться от улыбки.

— Да. Дай мне чертову корону, будь добр. А еще лучше, я одолжу бриллиантовую диадему, которую Слоан надевала, когда выходила замуж за Деклана.

— Почему бы тебе не повеселиться по полной и не одолжить ее красное платье?

— Я действительно сногсшибательно выгляжу в красном.

— Всегда знал, что тебе подойдут юбки, приятель, — говорит он, все еще смеясь.

— И что говорит о тебе то, что ты мой лучший друг?

— Очевидно, что я второй по величине идиот во всей стране.

— На этот раз мы пришли к согласию. А теперь заткнись нахуй, мешок с газом. Я хочу вздремнуть, прежде чем мы вернемся в самолет.

Однако как бы не старался, я так и не смог уснуть. Всю дорогу до аэропорта воспоминания о яростных зеленовато-серых глазах русалки не давали мне покоя.

—

— И ты пошел на это.

— Да.

Деклан хмыкает. Я не могу понять, что это значит. Знаю, он думает, как и Киран, что я дурак, раз согласилась на брак по расчету с совершенно незнакомым человеком, но я также знаю, что он доволен самой сделкой. Что значит для меня все. Деклан О'Доннелл не только глава ирландской мафии, он один из лучших людей, которых я когда-либо встречал. Меня бы сегодня не было в живых, если бы не он. Моя преданность ему непоколебима. Женитьба на девушке — небольшая цена, и я могу это доказать.

— И?

— И что?

— Какая она из себя?

Я задумываюсь об этом на мгновение.

— Яркая.

Деклан корчит гримасу.

— Лампочки яркие. На что эта чертова девчонка похожа, Паук?

Мы сидим в его домашнем офисе в Бостоне и пьем скотч. Уже поздно, за полночь, но Деклан, похоже, вообще мало спит. Когда я написал ему, что мы приземлились, он попросил меня прийти к нему домой после ужина, чтобы мы могли поговорить. Теперь мы здесь, разговариваем, но я не могу придумать, как описать свою будущую жену. Черт возьми, я едва знаю эту девушку.

— Какое это имеет значение? — Он фыркает.

— Только разница между несчастьем и счастьем.

— Не каждый может иметь то, что у тебя со Слоан. — Я сухо добавляю: — Или желать того же.

Его голубые глаза вспыхивают при упоминании жены.

— Ты хочешь сказать, что с моей дорогой женой трудно?

— Трудно — не достаточное определение. Твоя женщина — чертова сила природы. Заставила нас всех есть с ее ладони в течение дня после того, как ты ее похитил.

Его взгляд становится кислым.

— Да будет тебе известно, я все это время полностью контролировал ситуацию.

Я хихикаю.

— Да, это действительно выглядело так, когда ты рвал на себе волосы и кричал.

Его жена Слоан легко могла бы править миром, если бы захотела. Они встретились при необычных обстоятельствах — он похитил ее с намерением допросить после того, как она устроила перестрелку между нашими людьми и Братвой (долгая история) — и он мгновенно попал под ее чары. Как это делает каждый, будь то человек или животное. Когда я сказал, что она была силой природы, это было верно. Она — извергающийся вулкан, ураган пятой категории и землетрясение магнитудой десять баллов, и все это заключено в тело, созданное для греха. Как кое-кто другой, кого я недавно встретил.

О ком я, блядь, не думаю, черт возьми.

За исключением меня, потому что Деклан спрашивает: — Ты встречался с сестрой Карузо?

Я поднимаю взгляд и вижу, что он смотрит на меня с ожиданием.

— Да. Почему ты спрашиваешь? — Он пожимает плечами.

— Только то, что мне всегда было интересно, на что похожа пресловутая Черная вдова. У нее действительно такая задница, как они говорят?

— Эй, подожди минутку. Черная вдова?

— Да. По слухам, она хладнокровно убила своего мужа. — Он делает глоток скотча. — Не то чтобы он этого не заслуживал. Ходят слухи, что он был жесток с ней. По общему мнению, он был огромным придурком.

Я вспоминаю лицо Рейны, когда спросил, не миссис ли она какая-нибудь, то, как она разозлилась. Как она была расстроена из-за того, что у ее племянницы не было выбора относительно замужества. Как она усмехнулась, когда я спросил, что заставило ее думать, что у девушки не будет собственной жизни после того, как мы поженимся. Тогда я задумываюсь о татуировке на ее безымянном пальце, маленькой черной полоске на том месте, где должно было быть обручальное кольцо. Я чувствую внезапное сильное желание узнать, что там написано.

— Да, у нее задница, — рассеянно говорю я. — И пара сисек, от которых у мужчины может случиться сердечный приступ. И глаза, как грозовые