шахте, только без кирок, и в черных платьях с метлой в руках. По крайней мере, такие мысли были у Четвертой, когда она все это задумала. Она не стала перебирать все возможные варианты, надеясь на свою удачу и на волю случая.

Горничная ходила из стороны в сторону и постоянно проверяла время. Ей казалось, что каждая минута этой очень тихой ночи становилась все длиннее и длиннее, а стрелки часов будто совсем не двигались, застряв на месте.

Внезапно снаружи раздался пронзительный крик. Четвертая не сразу поняла, что произошло, или просто не хотела верить в то, что старшая горничная все-таки пришла в лес. Девушка выбежала из комнаты и увидела, как из соседней комнаты вышла удивленная Шестьдесят шестая. Веки Четвертой расширились до такой степени, что, казалось, ее глазные яблоки сейчас вывалятся наружу. Горничные посмотрели друг на друга. Четвертая хотела что-то сказать, но ее горло так сильно сжалось от шока, отчего она лишь тихо прохрипела:

— Не может быть…

Когда до нее все-таки дошло, что в лесу был совершенно другой человек, а не Шестьдесят шестая, как она изначально задумывала, девушка рванула на улицу и забежала в охотничий домик, где она нашла старое ружье. Четвертая давно знала о нем, так как Генри часто ходил с ним на охоту, но приберегла это знание на крайний случай. Вот он и наступил.

Горничная без колебаний бросилась к лесу. С каждым шагом она все сильнее ощущала разгорающийся страх и вину внутри себя за то, что навлекла беду на совершенно безобидного человека. Четвертая пыталась не думать о том, что может ждать впереди, но надеялась, что незнакомец не пострадал. Девушка знала, что ей предстоит встреча с медведем, но сможет ли она с ним справиться с помощью одного лишь ружья?

Любые сомнения и страх ушли на второй план, когда Четвертая выбежала на поляну и ее встретили огненные языки пламени, тянущиеся к ночному небу. Рядом со старой сосной, где ранее была назначена встреча, неподвижно лежала фигура в темном плаще. Около нее Четвертая разглядела осколки стекла от масляной лампы, из-за которой, видимо, и начался пожар.

Медведь, явно испуганный ярким пламенем, нервно метался по поляне. Его мощные лапы неуверенно ступали по земле, поднимая облака пыли. Хищник рычал и скулил, пытаясь сбежать от обжигающего жара, но вместо того, чтобы двигаться в безопасное место, медведь пятился в сторону старой сосны, где лежал незнакомец. Это представляло серьезную опасность для человека — медведь в стрессе мог его не заметить и с легкостью раздавить.

Четвертая понимала, что время работает против нее. Она попыталась привлечь внимание медведя и отогнать его от сосны, чтобы защитить человека от возможной опасности. Девушка начала кричать и махать руками, она кидалась камнями и ветками, но это было бесполезно и только сильнее пугало медведя.

Ситуация была критической. Четвертая сняла со спины ружье и прицелилась, но дым был слишком густой, чтобы четко разглядеть свою цель. Девушка обежала поляну и среди бушующего огня заметила маленький участок, где видимость была намного лучше. Прижав оружие к себе и накрыв голову, она прыгнула сквозь огонь и оказалась в более-менее безопасном месте. Горничная подпалила свою ночную сорочку и, кажется, получила несколько несильных ожогов, но она старалась игнорировать боль, сосредоточив все свое внимание на медведе.

Четвертая подняла ружье, пристроилась так, чтобы дым не загораживал ей медведя, и, задержав дыхание, прицелилась. Ее руки дрожали, когда она наводила мушку на хищника, но она понимала, что это единственный шанс спасти человека от смертельной опасности. Сердце замерло, и время остановилось. Четвертая наконец нажала на курок и выстрелила.

Медведь взревел от боли. Он вращался, топчась на месте, его огромная голова металась из стороны в сторону, пытаясь понять, откуда пришла угроза. Он хромал и отчаянно пытался сохранить равновесие, но из-за раны и страха перед огнем его движения становились все более неуклюжими и хаотичными.

Четвертая затаила дыхание, наблюдая за раненым животным. В этот момент сквозь дым и пламя она заметила белокурого юношу, который спешил к месту происшествия. Его шаги были неуверенными, он спотыкался о неровный лесной грунт, упрямо продвигаясь вперед. Когда юноша подбежал к фигуре в плаще и начал оглядываться по сторонам, горничная смогла разглядела черты его лица — это был Чарльз, лучший друг Эдварда. Он осторожно приподнял голову незнакомца, пытаясь привести его в сознание. Но, осознав, что это бесполезно, Чарльз воспользовался минутным замешательством медведя, взял на руки человека в плаще и побежал в сторону дома. Его действия были быстрыми и уверенными, несмотря на возможный страх, он явно понимал, что нужно делать в такой ситуации.

Где-то из глубины леса доносились резкие голоса и крики, постепенно становясь все громче и ближе к Четвертой. Она услышала, как кто-то прокричал:

— Горничная сбежала с ружьем! Поймайте и накажите ее!

Внутри у девушки все похолодело. Она всегда знала, постоянно напоминала себе о возможных последствиях, но все равно рискнула. Ведь наказанием для горничных всегда была смерть.

— Глупая. Глупая. Глупая, — билась головой об ружье Четвертая.

Осознание навалилось на нее словно тяжелый груз. В голове вихрем пронеслись мысли: «Если это кто-то из членов семьи, и он ранен — меня точно обвинят и даже разбираться в этом не будут».

Решение пришло внезапно и остро: у нее нет другого выбора, кроме как бежать. Времени на раздумья не оставалось. Четвертая огляделась вокруг, пытаясь понять, есть ли еще выход. Ружье казалось тяжелым и бесполезным, с ним далеко не уйдешь. Поэтому девушка бросила его на землю, подальше в огонь, и ринулась в лес, в противоположную сторону от криков ее преследователей.

Четвертую разрывало между страхом и отчаянием. Она совершила непоправимую ошибку. Девушка поняла, что нельзя было надеяться лишь на свои силы, надо было принять помощь Генри или Виктории, когда еще был шанс. Но теперь его не было. Четвертая бежала среди огромных теней деревьев, освещенных пламенем. Они казались грозными и зловещими, но лес был ее единственной надеждой.

Девушка вбежала в густые заросли, и ее ног коснулся мокрый снег. Четвертая не останавливалась и не оглядывалась, оставляя позади себя семью Уинтерс и все, что с ними связано. Перед ее глазами пролетела та короткая жизнь, которую она провела там. Время, проведенное в том доме, многому ее научило, но настал момент двигаться дальше. Горничная на секунду закрыла глаза, мысленно отпуская все произошедшее. И, открыв их снова, Четвертая уверенно продолжила бежать вперед с надеждой на то, что впереди ее ждет совершенно новое и светлое