ДНК, или дезоксирибонуклеиновая кислота, – это основной компонент хромосом, присутствующий в клетках практически всех живых организмов, как животных, так и растений. Она способна к самовоспроизведению для создания копий при делении клеток. ДНК содержит генетическую информацию, которая наследуется от одного поколения к другому.

Образец ДНК можно собрать с предмета с помощью различных методов, включая мазок, соскоб, вырезание кусочков ткани (биопсия) и удаление поверхностных загрязнений с помощью клейкой ленты. Полученный образец помещается в небольшую пробирку вместе с химическими веществами, с помощью которых выделяется ДНК. Для проведения анализа первым делом необходимо увеличить (или «усилить») количество ДНК в образце, чтобы ее было достаточно для анализа. Это достигается путем смешивания биологического материала со сложной комбинацией реагентов, после чего полученная смесь подвергается серии циклов нагрева и охлаждения. С каждым циклом количество ДНК удваивается. Образец усиленного экстракта затем переносится на реакционную пластину вместе с несколькими известными образцами, часть которых вообще не содержат ДНК, в то время как другие содержат ДНК известных типов. Это делается для проверки правильной работы системы. Реакционная пластина затем вставляется в большую серую коробку с мигающими лампочками, известную как анализатор (над названием явно недолго думали). Анализатор разделяет и идентифицирует определенные компоненты (из нескольких возможных типов) для каждого из ряда заданных участков. Именно из комбинации этих определенных компонентов и получается ДНК-профиль.

Из-за того, что результат можно получить по крошечному количеству ДНК, необходимо быть особенно осторожным, чтобы исключить любые другие возможные причины его наличия. Могло ли быть, к примеру, некое загрязнение до или после попадания объекта в лабораторию? Или могла ли ДНК быть связанной с каким-то совершенно безобидным событием, которое имело место до совершения преступления? Таким образом, чрезвычайно важно как можно более тщательно разобраться в обстоятельствах дела, в объектах и образцах, собранных и проанализированных в рамках расследования. Бывал ли, к примеру, подозреваемый на месте преступления ранее? Или вместе с жертвой? Или на одном и том же мероприятии с жертвой до совершения преступления? Любое подобное событие может теоретически привести к безобидному переносу ДНК, которое впоследствии может быть ошибочно принято за доказательство в рамках расследуемого происшествия.

Аналогичным образом необходимо быть уверенным, что системы и процессы в лаборатории достаточно защищены от искажения результатов какими-то внутренними факторами. Теперь лаборатории должны быть гораздо более чистыми, чем до открытия ДНК-экспертизы, и ученым приходится носить одежду с более высокой степенью защиты. Когда я только начала работать в ЭКС, от нас только и требовалось, что надевать халат, ну и пару одноразовых перчаток, когда имели дело с чем-то особенно пачкающим. Перчатки, впрочем, мы надевали далеко не всегда, так как порой было гораздо проще нащупать пятна голыми руками, чем их увидеть. С появлением ДНК-экспертизы защита стала необходима не только для самих ученых, но и для исследуемых объектов.

Стандартная методика, используемая в настоящее время в Англии и Уэльсе, называется ДНК17, поскольку подразумевает анализ компонентов в 17 различных участках ДНК, включая участок, отвечающий за пол человека. Вероятность полного совпадения ДНК-профиля у двух людей составляет менее одной миллиардной, а так как сейчас в мире живет всего лишь порядка семи с половиной миллиардов людей, легко понять, насколько надежна эта методика. Для сравнения, при использовании стандартных для криминалистики групп крови можно считать удачей, когда возможно получить комбинацию групп крови, встречающуюся у одного человека из нескольких тысяч.

Несмотря на эту впечатляющую статистику, от ошибок все равно никто не застрахован. Так, в начале 1990-х мужчину, подозреваемого в краже со взломом, признали виновным на основании результатов ДНК-экспертизы. Полученный с ее помощью ДНК-профиль, насколько я помню, встречался у одного человека из 37 миллионов. Подозреваемый упорно и громогласно отрицал свое участие в краже, а когда по его делу была впоследствии подана апелляция, провели дополнительные работы. К тому времени количество анализируемых участков ДНК увеличилось, что сделало результат еще более точным. И хотя повторные результаты не выявили никакой ошибки в предыдущих анализах, по этим новым участкам в ДНК мужчины были обнаружены несоответствия, то есть он все-таки не мог совершить этого преступления. Профессиональное сообщество криминалистов было слегка шокировано подобным поворотом дела: все еще привыкая к открывшимся с помощью ДНК-экспертизы невиданным возможностям, они с удивлением обнаружили, что даже такой высокой точности может оказаться недостаточно.

ДНК-экспертиза стала решающим фактором в раскрытии многих преступлений, над которыми я работала начиная с конца 1980-х, например в расследовании таких нераскрытых дел, как убийства Стивена Лоуренса и Гвенды и Питера Диксонов на Пембрукширской береговой тропе. Помимо того, что ДНК-экспертиза помогла доказать вину или невиновность бесчисленного множества людей, она использовалась и для проверки приговоров, вынесенных очень давно. Так, например, было пересмотрено дело Джеймса Ханратти, «Убийцы с А-6».

Майкл Грегстен работал вместе со своей возлюбленной Валери Стори в лаборатории транспортных и дорожных исследований недалеко от города Слау. Двадцать третьего августа 1961 года они находились в машине Майкла в поле неподалеку от Мейденхеда, когда к ним подошел незнакомец. Преступник принудил Грегстена ездить всю ночь по окраинам Лондона и наконец приказал ему выехать на трассу А-6 и заехать на стоянку для грузовых автомашин рядом с Дедмен-Хилл. Там он убил Грегстена, изнасиловал Валери Стори и выпустил в нее несколько пуль, одна из которых, войдя в позвоночник, парализовала женщину. На следующее утро она была найдена и отправлена в госпиталь. Полиция начала охоту на шатена с карими глазами навыкате – так его описала Валери.

Орудие убийства было найдено на следующий день в пригородном автобусе под сиденьем – револьвер 38-го калибра, завернутый в носовой платок. Несколько дней спустя две гильзы от патронов к такому же револьверу были найдены в комнате постоялого двора в районе Мэйда Вейл, где Джеймс Ханратти останавливался в ночь перед нападением. После того как он был опознан Валери Стори, 25-летнего Ханратти признали виновным – он был повешен в тюрьме Бедфорда в апреле 1962 года.

Ханратти до самого конца отрицал свою вину, и в 1991 году ко мне обратился Боб Вофинден – журналист-расследователь, работавший на йоркширское телевидение вместе с солиситором по имени Джеффри Биндман. Оба считали, что в том деле была допущена судебная ошибка.

В ходе первоначального расследования на трусах и подъюбнике Валери были обнаружены следы спермы и вагинальных выделений. Тем не менее после того как сотрудники криминалистической лаборатории полиции Большого Лондона (КЛПБЛ) получили результаты анализа крови, было принято соглашение, что этот анализ может использоваться «только для исключения, но не для включения». Другими словами, результаты анализа крови не могли применяться для подтверждения связи между Ханратти и Валери Стори, однако на их основании можно было однозначно утверждать, кому эта сперма точно не принадлежала.