— Очнулась? — услышала я над самым ухом бархатный шепот. — Отдохни немного, потом повторим.

— Что-о-о?! — тут же взвилась я и усилием воли разогнала сладкую негу, что охватила тело.

Не знаю, уж каким усилием, но мне удалось выскочить из его объятий. Я села на кровати, мечтая об одном — прибить Темного. Хотя… он будет прав в одном. Настоящего физического насилия не было. Формально он меня не насиловал и не обманывал.

И все же насилие было. Колдовское. И ощущение было, как будто… я сама изнасиловала себя. Мое тело изнасиловало мой разум и душу!

— Убирайся. Видеть тебя не хочу. Никогда, — сквозь зубы кинула я Темному.

— Хочешь сказать, тебе не понравилось? Не думал, что ты склонна к такой дешевой жеманности, — удивленно поднял брови Темный.

Тьфу! Видеть его не могу! Чтоб он провалился в самую глубокую бездну, в которой его же Тьма его и пожрет!

— Ты заколдовал меня. Обманул. Сказал, что ничего не будет, если я не захочу. И сделал так, что я захотела. Не знаю уж, каким темным и подлым колдовством. Я. Не прощу. Тебе. Этого. Обмана, — как можно спокойнее, чтобы не показать свою слабость, отчеканила я. — Убирайся.

— Обманул? Заколдовал? — рассмеялся Темный, поднимаясь с кровати. Голый и прекрасный физически. И столь же мерзкий морально. — Ты теперь тоже… посвящена Тьме. В тебе не будет истинной силы Темного. Но кое-что ты можешь уже сейчас почувствовать, супружница моя, — к моему удивлению, он принялся натягивать штаны. — Прислушайся к себе. Ты теперь можешь отличить правду от лжи. Я. Не воздействовал. На тебя. Магией. Это ты меня так захотела, что не смогла устоять.

С ледяным холодом я поглядела на него. И вдруг… непонятно как, но поняла, что, каким бы он не был — сейчас он говорит правду. Он не привораживал меня — так это, кажется, называется? Не воздействовал магией, чтобы вызывать во мне подобное влечение.

Но тогда это значит…

Я невольно опустила глаза. Кошмар какой-то! Узнать о себе подобное — что ты темная, не контролирующая себя, похотливая — было отвратительным, воистину Темным чувством!

— Впрочем, полагаю, тебе и верно нужно побыть одной, — словно бы непринужденно бросил гад. — Моя спальня по соседству. Обращайся, если заскучаешь. Мне понравилось.

И спокойненько так проследовал к выходу.

— Я тебе все равно не верю! — бросила я.

Он остановился у самой двери:

— Теперь ты знаешь, как это ощущается — правда или ложь. Так что понимаешь: я знаю, что ты мне поверила. Потому что это — правда. Мы, Темные, исполнены страсти… Ммм…

Очень хотелось кинуть в него чем-нибудь тяжелым. Но под рукой была лишь подушка. И унижаться до этого «комариного укуса» я не стала.

— Ты еще здесь? — бросила я. — Кажется, я сказала тебе убираться. Поверь, я разберусь с самой собой. На повторение не рассчитывай. И желательно — не попадайся мне на глаза. Отныне тебя для меня — просто нет.

— Посмотрим! — весело расхохотался гад.

И вышел, слегка хлопнув дверью.

А я так и осталась сидеть на кровати голая. Какая-то противная самой себе. Неужели все так и есть? Я, нормальная женщина, никогда не страдавшая неконтролируемой похотью, не смогла устоять перед физическим влечением?

Значит, они правы! Этот Темный гад и Грасерия. Я действительно несу в себе Тьму. Вот такую Тьму — тьму страстного желания, презирающего голос разума и… нравственности (да, именно так, потому что безнравственно отдаваться такому мужчине!).

И эта Тьма во мне сегодня изнасиловала все остальную, светлую часть меня…

Не зная, что делать, как жить с этим осознанием, я решила поплакать. Именно так — решила. Потому что вообще-то плачу очень редко. Не в моем характере. Но знаю, что иногда это просто необходимо.

Лучше я порыдаю сейчас, наедине с собой, чем потом дам слабину при этом гаде. Или при его непонятной служанке, которая, может, и не лучше (просто хитрее!).

В общем, я уткнулась лицом в руки и зарыдала, выпуская из себя все. И отвратительное осознание, и бессилие перед темными силами, и разлуку с дочерью (почти невыносимую!).

И рыдала я уже достаточно долго, когда вдруг услышала незнакомый мужской голос. Глубокий, приятный, при этом — немного лукавый:

— Заканчивай убиваться, а? Ты ни в чем не виновата. Тебя правда принудили. Просто не он.

Слезы остановились одним махом. Шмыгнув носом, я резко подняла взгляд.

На подоконнике, подперев голову одной рукой, возлежал очень симпатичный и действительно совершенно мне незнакомый молодой человек.

Стройный, но крепкий. На нем тоже была темная рубашка, и тоже расстегнута. Принято тут так, что ли? И надо сказать, что грудь и пресс могли соперничать с таковыми Темного гада. Просто парень был в целом стройнее, поэтому не смотрелся таким уж здоровяком и прекрасно помещался на широком и длинном подоконнике.

Цвет волос в красном свете луны определялся плохо, я лишь поняла, что они темные, но не черные. Темный шатен, видимо. Красиво и задорно зачесаны назад. Черты лица — строгие и мужественные, но не такие скульптурные, как у выше обозначенного гада. Таинственный незнакомец выглядел более открытым, каким-то более… нормальным, что ли. Хотя, уверена, на его счету немало разбитых девичьих сердец. Красавчик еще тот! И лукавый хитрец, похоже.

Я так опешила от его фразы про «тебя принудили, просто не он», что даже забыла обомлеть и испугаться неизвестного мужчины в моей спальне. Кстати, что интересно, окно было полностью закрыто. Как он сюда попал, вообще непонятно! Может, призрак? Но никаких признаков расплывчатости в нем не наблюдалось. Выглядел совершенно осязаемым. Или хорошо маскировался!

Вот я и ляпнула в первую очередь то, что было самым актуальным для меня:

— А как тогда принудил, если не он?

Словно было совершенно нормальным, что этот неизвестный без паспорта сидит на моем подоконнике. И знает о том, что со мной случилось и что меня волнует.

— А ты сама подумай, кто еще мог это сделать? — лукаво улыбнулся парень. — Прикройся, кстати, пока гадаешь. Я уже налюбовался на тебя. А я, видишь ли, мужчина из плоти и крови, хоть это,