– Так, хватит про Апокалипсиса, давайте лучше про апокалипсис, – Голод действительно думает, что его каламбуры кто-то понимает.

– Друг, – обратился я к нему, – открою тебе секрет…

– Давай.

– Твоей игры слов никто не понимает.

– Про Конец Света, – пояснил Голод.

– А о чём тут говорить? Две тысячи двадцатый будет к нему приближать всякими вирусами…

Чума заметно обрадовалась, думая, что вирус устроит она.

– Нет, Чума, к нам просто добавят нового Всадника, – Чума расстроилась. – Так вот, а в две тысячи двадцать первом году, двадцать первого января, двадцать первого века и будет конец. А потом мы уйдём на пенсию.

– Ну, наконец-то! – вскрикнул Голод, растопырив руки в стороны. И этим он заставил посетителей кафе зациклить на себе сморщенные взгляды. – Конец света, пенсия – обожаю! – когда он понял, насколько громко крикнул, застыдился. Голод прокашлялся, слегка сгорбившись, и шёпотом заговорил: – Хотя, на самом деле, я не хочу на Землю. И вообще, я считаю, что эта задумка с переселением богов странная. Мол, «наши миры загрязнены, давайте туда», – исковеркал он. – Ха! А на Земле будто всё чисто! Это ж то же самое, что из болота прыгать в дерьмо! Вот случится Конец Света, я, наоборот, в Ад свалю. Он как-то… роднее, что ли.

По задумке богов, Конец Света запланирован для того, чтобы Высшие силы спустились на Землю. В Верхних Мирах им стало тоскливо. Но мне всегда казалось, что переход на Землю боги готовили ещё давно, выжидая момента, когда люди достигнут нужного научного скачка. Ведь богам тоже хочется смотреть видео с котиками, кататься на машинах и отдыхать.

Осушив стакан воды (уже через секунду вода вылилась из щелей промеж моих рёбер), я тоже решил что-нибудь заказать у официанта.

– Да, чего желаете? – спросил официант.

– Дай мне, пожалуйста, то же самое, что и вот этому истощённому молодому демону, – я указал костлявым пальцем на Голода.

– Будет сию секунду, – официант записал мой заказ и смылся с места.

Когда наша пирушка подходила к концу, мне позвонил Апок.

– Да, Апок.

– Вы где?! – с такого неласкового приветствия начался наш разговор.

– Мы на обеде, – ответил я и, сморщившись, отвёл телефон от уха.

Апокалипсис закричал так громко, что я даже не разобрал его слов. Далее пошла серия антиморальных матов. Потом Апок кричал о том, насколько мы безответственные дураки (впрочем, так и есть), а потом уже назвал причину – мы опоздали на Великую Депрессию.

– Так время же остановлено, – смутился я.

– Ты на часы смотришь вообще?! У вас обед идёт сорок пять минут, а вы сидите уже пятьдесят шесть! Время на Земле давно идёт полным ходом!

– Ладно, Апок, всё сделаем, не парься…

– Я вас уволю к чёртовой ма…

Я сбросил.

– Голод, обед для нас окончен… – разочарованно сказал я.

– Опять эта депрессия? – уточнил Голод.

– Ну, типа…

– У меня у самого скоро депрессия будет! – проорал он. – Ладно, открывай свой портал… Пока, ребят, – Голод, попрощавшись с Чумой и Войной, встал со своего места и, как настоящий джентльмен, задвинул стул толчком ноги.

При ударе косой, пол охватывал тёмный круг, поглощающий окружающее его пространство. Люстра в области круга переставала светить. Круг, скорее напоминающий крупное бурлящее пятно, окружен ярко-синим цветом. А провожал круг в мир людей – туда, куда пожелает владелец косы. На поверхности – Великобритания, где, с нашим появлением, начало твориться страшное…

В Министерстве. Кабинет Верховного Судьи

Здешние называли это «Местом слёз и драмы». Те, кто попроще, говорили просто «Кабинет психолога». Людские души называли это «Великим судом». Внешняя среда здесь была комфортной: для гостей любезно предложены мягкое кресло, конфеты и чай. Даже курить разрешалось – но только потому, что сигаретами любил баловаться и владелец кабинета. Владелец, смуглый и загадочный, не столь доброжелательный, каким по уставу должен быть. Со скрежетом в сердце отдавая гостю лишь кресло, себе он выделил кожаный диванчик, на котором неуважительно разваливался во время сеансов; конфеты в чаше были настолько твёрдыми, что, попытавшись раскусить всего одну, гость рисковал сломать не только зубы, но и череп; в чайнике, обогреваемом свечкой, была плесень. В углу кабинета стоит стеллаж с книгами, неэстетично разбросанными по полкам, в другой части – чёрный стол, занятый золотистым шлемом шакала. Стены завешаны часами.

Он лежал на любимом диванчике так, словно являлся гостем в кабинете. Лежал в развалку, со свисшей ногой, иногда с сигаретой или курительной трубкой во рту. Его длинные волосы играли роль маски для сна, еле видные сквозь локоны глаза, лишённые зрачков, казались больными, а губы засохли и слиплись от долгого молчания. Слушая посетителя, он, иногда подбирая волосы и закидывая назад, пялился на фотографию, которую держал меж двух пальцев. Ни людские души, пришедшие на суд, ни сотрудники Министерства Апокалипсиса не знали, на что он смотрит. А когда его спрашивали об этом – он бережно откладывал фотографию и, едва оставаясь вежливым, отвечал: «Неважно».

Резюме №5. Мансоур Анубис

Верховный Судья.

Занятость: Полная.

График работы: Полный день.

Готовность к командировкам: Нет.

Желаемая зарплата: 120 000 душ/месяц.