— Держись, — предупредил болотный король, обхватив рукой талию своей невесты. — А не то угодишь в мул — прямо в лапы чертей или злобных кикимор.

И Изольда порадовалась, что он вцепился в нее мертвой хваткой.

Глухо щелкнул кнут, натянулись поводья, и сомы шустро двинулись с места. В движении их не было никакого порядка, уже через секунду принцесса в страхе зажмурилась. Кружа по спирали, огромные рыбы поднимались все выше, каждый раз закладывая более широкий вираж. Словно оголтелые, кидались они из стороны в сторону, и маленькую легкую повозку трясло хуже, чем на ухабистой дороге.

— Я ничего не вижу, — всматриваясь в грязную толщу болотной воды, пожаловалась Изольда.

— Скоро разглядишь, — рассмеялся Давен Сверр.

Они все кружили. Под колесами, которые не требовались подводной коляске, проносились целые леса из водорослей, мелькали мшистые тени изумрудных рыб. А в глубине, в зарослях, плавали какие-то существа.

— Это черти? — опасливо оглянулась принцесса.

— Черти, топляки или еще какие-нибудь твари… — Король веселился вовсю. — Не успеешь оглянуться, как обглодают твои кости.

Изольда судорожно схватилась за подлокотник. Девушку начинало мутить от безумной скачки, когда сомы вдруг замерли. Ее жених указал рукой вниз.

— Смотри!

Похоже, они подплыли совсем близко к поверхности, и робкие солнечные лучи кое-как сюда пробивались. В их призрачном свете принцесса увидела корявые стены замка, похожего на громадный пень. Исполинским чудовищем раскинулся он на дне омута, во все стороны расходились корни-коридоры и ветви-башенки. Зеленая вода вплотную подступала к трухлявым стенам, но, о чудо, не проникала внутрь.

— Мой дворец охраняет древнее как мир колдовство, — похвастался Давен Сверр. — Так что россказни, будто болотный король спит, зарывшись по уши в вязкую тину, — досужие сплетни.

«Нам не выбраться отсюда без помощи», — с ужасом подумала принцесса, не обращая внимания на его рассказ.

От ворот замка плыть так далеко, что волк наверняка захлебнется, не преодолев и половины пути. Кроме того, у крыльца она заметила чудовищных длиннохвостых тритонов, зорко следящих за любым движением в округе.

Скользнув взглядом по пню, Изольда все же заприметила высокую башню, тянущую свою верхушку к поверхности.

«От нее не так далеко до свободы», — мелькнуло в голове.

Стараясь показаться небрежной, принцесса полюбопытствовала:

— Что это за светлица?

— Старая дозорная башня, — протянул Давен Сверр. — Но она не подходит для будущей королевы.

— Почему?

— Башня совсем крошечная.

— Зато там светло. Я ведь привыкла к солнцу, — настаивала на своем невеста болотного короля.

— По вечерам тебя будет донимать кваканье лягушек и плеск резвящихся рыб.

— И хорошо, — стараясь не выдать своего отчаянья, улыбнулась принцесса. — А то в недрах твоего замка очень уж тихо.

— Там и постели-то нет, — заупрямился жених.

— А ты прикажи натаскать для меня свежих кувшинок, — убрав ему за ухо жесткую прядь, попросила она. — К тому же я займу покои ненадолго.

— Ну ладно, — сдался болотный король. — Пусть будет по-твоему.

Изольда вздохнула с облегчением. А он крикнул на радостях заскучавшим сомам:

— Эй! Прокатите мою невесту с волной!

Стоило щелкнуть кнутом, как пучеглазые рыбы рванулись вперед. На сей раз они плыли прямо, оставляя болотный дворец далеко позади. Стаи мальков на пути испуганно шарахались в стороны, бледные зеленые девицы боязливо высовывали головы из-под коряг, глядя им вслед. Спустя полчаса Изольда могла ясно различить просветы на поверхности воды. Это значило, что они плывут совсем близко от какого-нибудь пруда или омута.

— Быстрее! — закричал с азартом Давен Сверр, и сомы, поднатужившись, выпрыгнули из озерца. За ними вслед понеслась и двуколка, пролетела немного над водой и снова плюхнулась в болото, подняв фонтан брызг.

На мгновение принцесса почувствовала на своем лице свежий ветерок, ей захотелось оттолкнуть ледяную руку болотного короля и броситься к берегу. Но в темном подвале помощи ждал волк, по вине девушки оказавшийся во власти Давена Сверра. Так что Изольда лишь вдохнула сладкий воздух и зажмурилась от падения.

— Ну как тебе? — чванливо спросил король, когда повозка плавно снижалась к замковому крыльцу.

— Очень весело, — вытаскивая из волос водоросли и тину, заверила она. — Но после такой прогулки не помешает немного полежать.

С трудом девушка выбралась из раскачивающейся коляски и опустилась на илистое дно.

Зеленые руки Лотарэ мигом подхватили ее, не давая упасть.

— Я сейчас же распоряжусь приготовить твою новую комнату. А завтра обсудим свадьбу.

— И еще кое-что, — поспешила вслед уходящему королю принцесса.

Болотный король настороженно обернулся.

— Пусть моей горничной и дальше будет Лотарэ… Это последняя просьба. — Она опустила глаза, догадываясь, что просит далеко не в последний раз.

Давен Сверр безразлично пожал плечами и удалился.

* * *

Окна новой комнаты были широкие, но еще более прочные, чем в темницах, решетки сковывали их. Насколько бы лучше ни выглядела нынешняя спальня принцессы, она все равно была тюрьмой. В крохотных покоях едва помещались постель из листьев, маленький столик со стулом и подгнивший деревянный сундук.

Невесомая Лотарэ складывала в него шершавые платья, тихо напевая себе под нос.

— Откуда ты? — спросила вдруг Изольда, и девушка замерла.

Глаза ее заволокла грусть, но с языка не сорвалось ни звука.

Догадываясь, что подобные разговоры во дворце под запретом, принцесса промолвила доверительно:

— Никто не накажет мою служанку без моего на то повеления — отвечай смело.

Утопленница оставила наряды и принялась застенчиво теребить длинные волосы.

— Мне кажется, раньше я жила на севере, там, где целый год дуют холодные ветра. — Голос ее дрожал.

— Как же ты угодила в Болотное королевство? — допытывалась принцесса.

Лотарэ в страхе оглянулась.

— Нам нельзя вспоминать прошлое.

— Здесь нет слушателей, кроме нас двоих. — Изольда обвела рукой комнату. — Лично я не собираюсь докладывать о нашей беседе Давену Сверру, а ты?

Зеленокожая красавица покачала головой и призрачно улыбнулась.

— В краю, где я жила, было глубокое черное озеро — пруд со стоячей водой на цветущем горном лугу. Не раз мне твердили, что ходить к нему опасно, но кувшинки на поверхности цвели так чудно…