От беспокойства принцесса принялась расхаживать по комнате и не заметила, как дверь плавно отворилась. На пороге стояла тонкая, словно тростинка, девушка. Кожа ее была зеленее тины, а спутанные волосы волочились по земле, как ивовые ветви.

— Прошу прощения, госпожа, я принесла вам платье, — незнакомка заговорила тихим шелестящим голосом.

Но Изольда от удивления не смогла даже пошевелиться.

— Я помогу вам переодеться, — не глядя принцессе в глаза, зашептала служанка.

И, подобрав длинную не по размеру сорочку, шагнула к узнице.

— Не подходи! — отшатнулась Изольда. — Кто ты такая? Где я очутилась?

— Мне не велено говорить с вами. — Прислужница робко замерла. — Меня накажут, если не приведу вас к ужину.

Голос ее сделался печальным.

Принцессе стало жалко хрупкую девушку, которая, кажется, не желала ей зла.

— Хорошо. Похоже, это единственный способ узнать, что здесь происходит.

Зеленоволосая девица плавно подошла к ней и протянула длинное просторное платье.

— Из чистого лопуха, — с трепетом пояснила она.

Нехотя Изольда скинула свой наряд и продела руки в холодные влажноватые рукава. Жесткая на ощупь ткань походила на листья.

— Как тебя зовут? — спросила узница у девушки, когда та затягивала на ее поясе конопляный кушак.

— Лотарэ, — послышался несмелый ответ.

— Ты утопленница, Лотарэ? — догадалась Изольда.

Она взяла девушку за плечи и требовательно глянула в холодные синие глаза. Служанка кивнула.

— Значит, я попала на дно болота, — горестно вздохнула принцесса.

Прислужница потупилась. И пропела едва слышно:

— Ваши волосы…

В руках у нее очутились прекрасные мертвые лилии. Изольда покорно присела на лежанку, позволяя утопленнице вплести их в свои светлые кудри.

Когда прическа была готова, Лотарэ отворила двери и жестом поманила узницу за собой. Очутившись в плохо освещенном коридоре, принцесса решила бежать, но передумала, бросив взгляд на неестественно длинные крючковатые пальцы своей провожатой. Такие руки — невероятно сильные и цепкие — утащили ее в воду.

Страшно вообразить, что она на дне омута, а фигура, тенью плывущая впереди, — неупокоенная, погибшая жуткой смертью душа. Но делать нечего. Рано или поздно станет ясно, почему она здесь. А до тех пор Изольда должна оставаться спокойной.

За очередной лестницей показались настежь распахнутые створки, и узницу ввели в широкий зал со скругленным потолком. Прикрытые решетками крошечные окна здесь так же неприметно прятались в стенах. Но было намного светлее. Мерцающее сияние испускали большие грибы, а чаны, доверху заполненные какой-то жижей, горели ровным синим пламенем.

Посреди светлицы стоял длинный стол, во главе которого восседал высокий тощий незнакомец. Кожа его казалась зеленее, чем у Лотарэ, жесткие волосы были заплетены в косы. А длинный травяной наряд походил на женское платье.

— Усади ее, — капризно велел он служанке.

И только после того, как Изольда заняла стул напротив, обратился к ней.

— Приветствую тебя, гостья.

Девушка словно воды в рот набрала.

— Что же ты молчишь?

— Разве так чествуют гостей? — недовольно спросила она. — Похоже, я здесь — заключенная.

Незнакомец рассмеялся притворно, сцепив в замок зеленые пальцы. Они были вдвое длиннее человеческих, с тонкими перепонками.

— Чепуха! Я разместил тебя в лучших гостевых покоях. Удобнее только мои собственные. — Он улыбнулся, показав мелкие острые зубы.

— Быть может, объяснишь наконец, кто ты такой? — Принцесса старалась говорить как можно увереннее.

— Прости за бестактность, у меня редко бывают живые гости, — спохватился незнакомец. — Давен Сверр — болотный король к твоим услугам.

— Так значит, ты утопил меня? — ухватившись за стол, охнула девушка.

Лицо ее сделалось бледным, костяшки на руках побелели.

— Нужно постараться, чтобы утопить терновую ведьму. — Он задумчиво теребил тонкую косу. — Это был несчастный случай.

— Я хорошо помню, как зеленые лапы ухватились за мои плечи.

— Ты упала в омут, — отрезал болотный король, — а мои служанки лишь подхватили тебя.

— Готова поспорить, не одна из них так же опрометчиво склонилась однажды над водой, — покачала головой принцесса.

Будто не понимая, о чем она твердит, Давен Сверр плеснул себе в кубок какого-то питья.

— Что же ты не ешь, гостья?

— Не хочется. — Она придирчиво оглядела яства: поганки, гнилушки, стоячая вода и водоросли. — Отравить меня пытаешься?

— Лишь проявляю гостеприимство, — елейно заверил болотный король. — А ты между тем даже имени своего не назвала.

— Это потому, что я уже ухожу! — Она встала из-за стола и направилась к двери.

— Куда же ты пойдешь? Кругом болото, из которого так просто не выбраться, даже терновой ведьме. Видишь эти решетки на окнах? — Он положил себе на тарелку бурых листьев и пару лягушек. — Они защищают мой дворец от существ, которые прячутся в тине. Я-то легко справлюсь с ними, а вот ты…

— Что тебе нужно от меня? — замерев на месте, спросила Изольда.

Ответ ее ошарашил.

— Хочу, чтобы с меня сняли проклятье. Когда-то давно, — пояснил Давен Сверр, — я был таким же прекрасным, как ты. Моя кожа была теплой и нежной, а волосы мягкими. И мне не приходилось прятаться на дне холодного омута. Но меня околдовали, прокляли, силой упекли сюда, изуродовав облик.

Он прикрыл лицо перепончатой рукой и вздохнул горестно.

Затаив дыхание, Изольда подошла поближе, внимательно вгляделась в оливковую, покрытую изумрудными пятнами кожу. Но, как ни старалась она увидеть образы прошлого, почувствовать отголоски былого колдовства, ничего не выходило.

— Глупости, — наконец изрекла девушка. — На тебе нет никакой порчи. Ты всегда был болотным королем.

— Как ты смеешь! — Он рассерженно вскочил с трона и в один прыжок очутился рядом. — Если я говорю, что жил когда-то на поверхности, так и было!

Изольда, едва достававшая Давену Сверру до плеч, сжалась.

— Хорошо. Но я-то тут при чем?

— Расколдуй меня, — вцепился он в ее плечи. — Верни людское обличие, и я отпущу тебя на свободу.

— Не могу. — Узница покачала головой, но умолкла, увидев оскаленные в недоброй улыбке зубы.

— Маленькая ведьма! — процедил король. — Посмотрим, что ты скажешь, увидев своего спутника.

— Что? — Девушка оттолкнула его и отскочила в сторону. — Ты говоришь о волке?