в новой квартире, кинулся на Пелагею. Я пыталась его остановить. Он меня избил.

Пошла в полицию — само собой. Побои снять и посадить его, чтобы больше не приближался к нам.

Но у него там знакомый был.

Сказал, что если продолжу нарываться, у меня отберут дочь. И не стыдно мне вообще с фингалом по улице ходить? Как какой-то…

Я знаю, на что способны мужчины в жестоком и тупом гневе.

А Алан злится так, будто бы я ему жизнь сломала.

— Что? — он выгибает бровь и тут же отпускает меня.

Взгляд бросает такой, будто бы я ему противна.

Я хочу лишь одного — отшатнуться, уйти подальше. Найти свою малышку и… нет, не убежать. Как бы мой хозяин ни испугал меня, как бы сильно не обидел, слово он всё ещё не нарушил. Если Пелагея в порядке, то и я не собираюсь никого предавать.

Но дракону явно нужно время, чтобы прийти в себя. Пусть успокоится. Потом, если захочет, поговорим.

Делаю шаг в сторону под тяжёлым взглядом господина.

Он молчит. Не возражает.

— Дорогой мой генерал, — вздрагиваю от знакомого властного голоса. К нам подходит император. — Ты должен был уже давно привести к нам свою попаданку. Мы же скучаем.

— Ладно, — едва ли не с рычанием, бросает дракон.

Я перевожу взгляд с одного на другого.

Тревога сковывает грудь, в горле застревает комок.

Ладно…

Глава 14

— Почему она в этом платье?

Я вздрагиваю. Кто-то из друзей моего господина возмущается. Это подхватывают и все остальные.

В столовой танцует сине-красное пламя в специальных чашах, а чуть подальше от него в полутьме — женщины в странных восточных нарядах покачивают бёдрами и бренчат монетками, пришитыми к поясам. Кто-то из великих генералов привёл их с собой в качестве развлечения остальных.

Но этим собравшихся, видимо, не удивить.

Их больше интересую я.

— Да, почему ты так одета, Варвара? — моё имя император выговаривает с небольшим акцентом. Мне становится немного неприятно.

Светловолосый и лучезарный Регул сидит в центре стола. По левую руку от него леди Элиза. По правую — Алан.

Дальше уже сидят мускулистые, где-то идеальные красавчики, где-то шрамированные, пугающие своей брутальностью мужчины.

Я расставляю на столе напитки, делаю то, что мне положено. И поднимаю на императора взгляд, чтобы спросить:

— Что-то не так с моим нарядом, господин?

Он усмехается криво.

— Генерал Варден разве не сказал тебе, что нужно переодеться в вещи из твоего мира? Нам всем очень любопытно. Как ты выглядела, когда тебя только вручили ему?

Я удивляюсь, из-за этого на секунду заминаюсь.

Этого времени хватает, чтобы император обернулся к моему господину и спросил:

— Игрушка ценится гораздо выше, если к ней в комплекте прилагается одежда и аксессуары.

— Моя одежда, — произношу чётко, — сгорела в пожаре.

Всё это время лицо хозяина непроницаемое. Хотел бы он, чтобы я нашла джинсы и всю остальную одежду? Чтобы надела и словно маленькая надрессированная обезьянка показала себя на потеху его гостям? Или нет? Он ничего не сказал.

Но я поняла, что против меня настроил его точно не император.

Тот требовал, чтобы я общалась с гостями — только и всего.

И вот… я терплю сальные взгляды и неприличные шутки. Обслуживаю пирующих мужчин. Не смотрю на генерала, стараюсь не думать о лишнем, чтобы легче было держать себя в руках.

Тогда в коридоре я осмелилась спросить у императора, не коснётся ли его желание видеть попаданку мою дочь. Она совсем маленькая, я совершенно не горю желанием показывать её огромным, с виду злым и грубым мужчинам.

На моё удивление, император ответил, что Пелагея его совсем не интересует. Она как будто бы слишком маленькая, чтобы отличаться от местной. В ней не нашлось ничего необычного. Да и никто не хочет возиться с детьми на празднике.

О, услышать это было огромным облегчением!

— Как это неприятно, — император поджимает губы. — Она ведь почти ничего не стоит, Алан… Очень жаль. Трудно будет доказать, что она попаданка. Хотя… нет, она всё-таки красивее большинства красавиц, которых я знал.

Это он проговаривает с каким-то особым удовольствием. Леди-блондинка стискивает пальцы в кулачки и вдруг страшно закашливается. Император ухмыляется и переводит на неё испытующий взгляд. Алан остаётся безучастен. Он смотрит только на меня. И я не могу понять этот взгляд.

Миг становится вечностью. Болезненно трепещущей и горячей.

Но всё обрывается.

Мастер Варден берёт леди Элизу за руку и спрашивает проникновенно:

— С вами всё в порядке?

— Конечно, — она смущается, — простите…

И почему-то переводит гневный взгляд на императора.

А он красиво смеётся и продолжает разговор, о котором — я на это надеялась — все уже давно должны были забыть.

— Ты достойный мужчина, Алан. Тебе нужен трофей по статусу. Я могу обменять твою попаданку на ту, что будет с полным комплектом вещей из другого мира.

Внутри меня всё холодеет.

Он думает, что я его обманула.

Решит ли обменять меня на ту, что подойдёт ему больше?

— Спасибо, господин… — отвечает дракон.

И на миг земля уходит из-под моих ног.

Глава 15

— Спасибо, господин… — отвечает дракон. — Но я не собираюсь менять красивую, умную и хозяйственную женщину, которая смогла создать для всех нас прекрасные условия, на кота в мешке. Твоя другая попаданка сможет сварить борщ?

— Эээ, — даже теряется император, — не уверен.

— Да и разве я мало сделал для империи? — продолжает Алан просто, будто речь идёт о котлетках с пюрешкой. — Отчего же ты предлагаешь поменяться попаданками? Нельзя просто подарить ещё одну?

Император смеётся:

— Губа у тебя не дура. У тебя и без того две. Но был бы ты почтительнее, быть может, и предложил бы.

Мой господин ведёт плечом и принимается разрезать своего цыплёнка на блюде. Мол, не хочешь — как хочешь.

— Варвара — мой трофей. Я не собираюсь делиться ни с кем.

Мужчины понимающе гыкают, столовая наполняется пьяным смехом Дика.

— Вот так! А вы ему спину прикрывали! А он… — рыжеволосый икает и машет рукой.

Только теперь я могу спокойно выдохнуть. Алан не собирается никому меня отдавать! Я, может, и заставляю кровь некоторых мужчин приливать не в самые удобные места, но они не посмеют встать на пути своего боевого товарища. Из уважения. И потому что он сильнее.

Я вижу, как другие генералы смотрят на него.

На этом пиру выше только император.

А, значит, никто больше не коснётся меня против воли.

Больше на своего господина не смотрю. Его веские высказывания