Обод светился ярко-зелёным светом, что символизировало безопасный и проверенный маршрут. Кольцо было широким, насколько я мог судить, сегментированным, с тянущимися по внутреннему краю проводами в изоляционных шинах. Индикаторы, выпирающие боксы, вентиляционные шахты и подсветка. Всё это забетонировано, соединено с какими-то трансформаторными будками. Я увидел дополнительные распорки, ныряющие под землю...

Настоящий пограничный переход.

Железнодорожное полотно, параллельным курсом — автомобильная и пешеходная эстакады. Трафик очень плотный. Когда я приблизился к пульсирующей тьме, захотелось вывернуть руль и устремиться обратно. Нечто атавистическое поднялось из глубин разума. Непроницаемая мгла с фиолетовми прожилками заворачивалась в чудовищную спираль, пульсировала, пожирала машины и людей. Воображение нарисовало дорогу в ад. Там, за призрачной гранью, меня подстерегают чудовища. Стоит сунуться в чужую вселенную — и тобой закусят. Даже косточек не останется...

Усилием воли я заставил себя ехать дальше.

Когда очередная пульсация поглотила кроссовер, к горлу подступила тошнота. Перед глазами всё померкло, но лишь на краткий миг. При переходе автоматически активировался блок навигатора, синхронизированного с транспортной нейросетью Чайнворда. Машина взяла управления на себя, не позволив мне врезаться в фуру с логотипом «Астротранса» на задней дверце.

Очнувшись, начинаю запихивать склянки, инъекторы и оружие в ноосферу. Магазины, патроны — всё в пустоту. Здесь, как и на моей новой родине, в пространстве разлита мана, так что её можно восстанавливать естественным образом. Я, правда, не совсем дорубаю, почему в Чайнворде не появились маги. То ли их Основатель не пробудил, то ли средоточие — плод альтернативной эволюции... В Магикуме вскользь упоминали некоторые теории, но мне кажется, этим вопросом никто не заморачивается всерьёз.

Полчаса уходит на таможенный досмотр. Здесь он более жёсткий — машину сканируют, осматривают физически, обнюхивают видоизменёнными псами. Задают кучу вопросов на ломаном русском. Я вынужден заполнить миграционную карточку — мне её загружают в формате онлайн на бортовой компьютер. Врубаю голосовой набор, отвечаю на вопросы анкеты, скрепляю цифровой подписью, пересылаю на планшет таможенника — улыбчивого китайца в синей форме. Я всё это проделывал десятки раз на симуляторе в Петергофе.

Вжух!

Меня пропускают.

Кольцо, тоннель, периметр. Выезд в заснеженный Неогирин с проставленной в айди электронной визой. Я могу находиться в Чайнворде пятнадцать дней. Дальше — либо продление по уважительным причинам, либо выметайся обратно в империю, либо проси политическое убежище. Можно ещё в местную фирму устроиться и получить рабочую визу. В общем, всё как у людей.

Автопилот вывозит меня на площадь.

Фиг его знает... Сенатскую? Какой-нибудь Новый Тяньаньмэнь?

Несколько минут сижу, ошалело глядя по сторонам.

Вроде бы аналог Питера. С той лишь разницей, что я привык к высокотехнологичному мегаполису, отгородившемуся дамбами и искусственными островами от взбесившегося моря, у которого уровень воды поднялся на два метра. Я привык к городу, через который проходит крупнейшая ветка континентальной Гиперпетли. К городу аэротакси, особняков-дебаркадеров, охраняемых корпоративных кварталов и геодезических куполов, под которыми всегда комфортно, сухо и тепло. Затем я начал привыкать к Петрополису, нашпигованному порталами и роскошными дворцами аристократических родов. И вот он, свежий концепт. Азиатский Петербург, он же Неогирин. Город-муравейник, напичканный экобашнями, экзотическим транспортом и совершенно невообразимыми сооружениями в псевдокитайском стиле. Здесь православные храмы соседствовали с буддийскими пагодами, по улицам ездили тук-туки, а на вывесках практически отсутствовали русские слова. Только хардкор, только иероглифы.

Огромные билборды с улыбчивыми тянками.

Ну, пардон, не тянками, а китаянками.

На перекрёстке — вращающаяся тумба с тремя билбордами, рекламирующими гаджеты, непонятную еду в коробках и полёты на дельтапланах. А, нет. Это, возможно, банк, выдающий кредиты под выгодные проценты. Чуть дальше — встроенный в стену небоскрёба экран с суровым вождём партии. Причёска у дядьки забавная. Вместе с круглыми очками напоминает мне какого-то северокорейского деятеля столетней давности...

Конверт с инструкциями я давно вскрыл, прочёл его содержимое, запомнил и отправил в топку. В прямом смысле — сжёг в камине отчего дома. Сейчас мне нужно озаботиться обменом валют, добычей симки и телефона, бронированием официального жилья. Дальше начнётся веселье, но пока я веду себя по шаблону, как и полагается туристу.

Автопилот мне нравился.

В своём мире я управлял машинами через нейроинтерфейсы. Беспилотные такси не в счёт. Арендованные тачки тоже могли перемещаться по городской среде без моего участия. Обычно я использовал это в экзотических целях. Например, для запуска дронов-убийц через крышу люка. Ну, или для того, чтобы проезжая мимо клиента, расстрелять его машину в упор бронебойными зарядами. Удобно, если тебе не приходится вертеть баранку.

Империя одарённых озадачила меня рулями, педалями и коробками передач.

Отсталые технологии.

И вот я впервые за долгое время еду, наслаждаясь плодами прогресса.

Чтобы попасть в обменник, мне нужно ввести адрес. Второй вариант — колесить по окрестностям площади, наслаждаясь грабительскими курсами. Мне-то по барабану, деньги не мои... И всё же, адрес я ввёл. По памяти, из инструкции. Некрасов-цзе, 126. Филиал банка «Миньшэн».

К слову, частных обменников в Неогирине не встретишь. Государство контролирует все сферы экономики, включая финансово-обменные операции. Даже могучие банковские корпорации обязаны предоставить правительству долю в уставном капитале. В общем, гайки закручены до упора.

«Тигго» сворачивает с шумного проспекта, ныряет под эстакаду монорельса, проезжает ещё два квартала и паркуется у солидного здания с крупными иероглифами во всю стену. Причём иероглифы представляют собой голограмму — я это понимаю по характерному призрачному мерцанию.

Дополнительных надписей на русском — ноль.

Выхожу из машины, пикаю сигнализацией, поднимаюсь по мраморным ступеням в футуристическое здание из стекла и бетона. К ступенькам присобачены прорезиненные накладки — скользко, на улице слякоть.

Двери разъезжаются, пропуская меня в холл.

Обычное банковское отделение. Кассы, мягкие диванчики и кресла, реклама очередного выгодного кредита на плазменном экране. Почти полное отсутствие очередей. Диссонанс вызывают люди. Посетители преимущественно русские, пенсионного и предпенсионного возраста. Те, кто решил открыть счёт и не научился пользоваться банковскими приложениями на телефонах. Китайцев можно по пальцам одной руки пересчитать. И, чтоб вы понимали, все питерцы общаются между собой на путунхуа. Бодро общаются, так что лучшие переводчики Его Императорского Величества могли бы позавидовать.

Я не понимаю ни единого слова.

И это плохо.

Передо мной вырастает улыбчивая девушка-консультант. Азиатка — симпатичная, одетая в строгую униформу с корпоративным логотипом. Задаёт вопрос, я говорю:

— Мне бы деньги поменять. Разговариваете по-русски?

Девушка молниеносно переключается в нужный формат:

— Конечно. Мы ведь торгуем с Российской империей. Сейчас я вам помогу.

Консультант приближается к устройству с сенсорным экранчиком, тычет наманикюренными пальчиками в клавиши и выдаёт мне бумажный талон.

— Ваш номер