Он потянулся к нагрудному карману, достал небольшую измятую карточку, сложенную во много раз, и протянул ее Сайрусу.

— Прочти вслух, пожалуйста.

Сайрус удивленно посмотрел на бумажку, а затем снова оглянулся вокруг.

— Что здесь происходит? Эти документы были в моей стене?

— Прежде это была моя стена, — отозвался Скелтон. — Я уступил твоим родителям это место много лет назад.

— Просто прочти то, что там написано. Они поколениями не применяли оригинальную форму клятвы, но я бы хотел расставить все «и» над точками.

— Так не говорят, — отрезал Сайрус.

— Ладно, мы и «и» над точками, и точки над «и» поставим. Читай уже, пожалуйста.

— Нет уж, спасибо, — ответил Сайрус, потихоньку отступая к двери. — Мне пора. — Он бросил ключи Скелтона на кровать и кинулся к дверной ручке. — Увидимся.

В следующее мгновение ключи шмякнулись об грудь Сайруса, и он поймал их рукой. Скелтон, улыбаясь, смотрел на него и качал головой.

— Эти ключи должны были принадлежать еще твоему отцу. Хотя старых ошибок уже не исправишь, теперь они твоя обуза, Сайрус Смит. Эстафета переходит к тебе. Весь мир простирается перед тобой. Беги до тех пор, пока смерть не станет твоим верным другом, и тогда передай эти ключи в другую руку. Но никак не раньше, ты слышишь? Раз отдав их, назад уже не вернешь. И ни одна живая душа не должна знать, что я отдал их тебе. Мне есть еще чем поделиться, но для начала хватит и этого.

Сайрус посмотрел на человечка у кровати и затем снова в опустевшие глаза Костлявого Билли.

— Не беспокойся насчет Горация. Его семья хранит больше тайн и секретов, чем добрая дюжина кладбищ. А что касается меня — ну что ж, мертвые вообще не болтают языком. По крайней мере, обычно.

Гораций стряхнул бумаги со своих колен, вскочил на ноги и сунул Сайрусу в руку листок с клятвой.

Скелтон кивнул.

— Теперь читай, малыш. Мы делаем все, что в наших силах, чтобы ты получил необходимую помощь.

Сайрус нервно сглотнул и покосился на ключи. Пальцы сами собой сомкнулись вокруг них, и теперь они казались ледяными и очень тяжелыми. Старик свихнулся, это точно.

— Но я не хочу.

— Разве нет? — спросил Скелтон, озабоченно сморщив лоб. — Я видел достаточно, чтобы убедиться — ты совсем не трус. И ты хочешь уйти, так просто? Прожить жизнь, так и не узнав, что отпирают эти ключи?

Сайрус беспомощно оглянулся вокруг, разглядывая остатки комнаты. Больше всего он хотел, чтобы эти психи убрались отсюда. И хотел, чтобы все выглядело по-старому, особенно стена. Медленно выдохнув и нарочно не глядя в глаза Скелтону, он опустил ключи в карман и быстрым шагом направился к покосившейся двери ванной. Если что, он еще сможет вернуть ключи утром. А в особом состоянии духа он даже может бросить их в один из ручьев в поле. Он вытащил стопку чистой одежды и повернулся.

На пороге стояла Антигона и с вытаращенными глазами озиралась вокруг.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — сказала она, не сводя взгляда с растерзанной стены, затем повернулась к старику, покрытому испариной, и уставилась уже на его татуировки. — Я искренне надеюсь, что ваша кредитка у Дэна.

— А это, я так понимаю, та самая девочка? — Человечек одернул свой костюм. — Раз уж они оба здесь, зачитывать клятву должен только один, второму достаточно просто выразить согласие. Ты уверен, что хочешь, чтобы они оба в этом участвовали? Конечно, у тебя есть право выбрать сразу двоих, но я вижу очевидные преимущества в избрании только одного.

— Двоих, — ответил Скелтон. — Они будут нужны друг другу.

— А вы вообще кто? — взъелась Антигона на маленького человечка. — И о чем идет речь?

Сайрус проскользнул к двери и протянул ей листок.

— Он на каком-то иностранном языке.

Антигона забрала у него листок и покосилась на печатные буквы.

— Совсем нет. «Прочти вслух…» Это вообще что такое?

Маленький человечек шагнул вперед.

— Прошу прощения, мисс. Если вы не против, в данной ситуации латинский был бы предпочтительнее.

Он выдернул листок из ее рук, перевернул его и отдал назад.

— Произношение не имеет значения. Можете приступать.

Отступив назад, он заложил большие пальцы за жилетные карманы и весь обратился в ожидание.

Антигона уставилась на листок.

— Вы что, серьезно? Что это такое? Я не буду это произносить.

Она передала бумажку Сайрусу. А он посмотрел в усталые глаза Уильяма Скелтона и спросил:

— Вы правда хотите, чтобы мы прочли это?

В этот самый момент он будто всей душой ощущал тяжесть ключей, лежащих у него в кармане. Антигона не должна знать, что он оставил их себе. По крайней мере, не сейчас.

Старик кивнул.

— Хорошо. Я прочту это, если вы ответите на наши вопросы.

Замешкавшись на секунду, Скелтон снова кивнул.

Сайрус передал стопку с вещами Антигоне.

— Как вы познакомились с миссис Элдридж?

— Я был ее лучшей школьной подружкой. Просто неразлейвода.

— Очень смешно, — вяло отозвалась Антигона. — Ха-ха.

— Вообще-то это максимально близко к правде, — возразил Скелтон. — Мы встретились еще детьми и с самой первой минуты возненавидели друг друга.

Сайрус сглотнул. Его горло будто сжимала невидимая рука. На самом деле его не так уж и заботили подробности знакомства миссис Элдридж и Скелтона.

— Как вы познакомились с нашими родителями?

Скелтон вздохнул.

— Какое-то время мне пришлось быть их учителем. Какое-то время — другом. Мы познакомились еще до того, как они поженились. Я помогал им, когда наставали трудные времена, а иногда, наоборот, добавлял проблем. — И он потупился и уставился в ковер.

— И? Что было потом? — спросила Антигона.

Маленький человечек громко откашлялся. Скелтон кивнул.

— Уже поздно. Завтра вы услышите всю историю целиком. — Он ткнул татуированным пальцем в листок. — Сделайте старику одолжение, прочтите его. Совсем скоро я уже не буду скрывать никаких секретов.

Сайрус с Антигоной переглянулись, и Антигона кивнула. Сайрус прочистил горло, торжественно приподнял брови и начал читать:

— «Obsecro ut sequentia recites…»

Он остановился и поднял взгляд от листка. Уильям Скелтон напряженно смотрел в потолок. Маленький Гораций выжидающе закусил губу.

— Продолжай.

Поначалу Сайрус читал медленно, запинаясь и спотыкаясь, пытаясь выговорить непривычные сочетания слогов. Но после пары строк он почувствовал ритм, и будто сам начал понимать смысл странного мелодичного текста. Он проглатывал окончания слов, менял их местами, некоторые вообще пропускал, некоторые наполовину угадывал, но в конце концов одолел листок и протянул его назад маленькому человечку.