на что-либо решиться, и пока ограничивался тем, что с унылым видом разглядывал разбитое колесо.

– Сколько раз я твердил господину маркизу, что эту колымагу пора отвезти к каретнику!.. Но он все равно будет кричать на меня! А ко всему прочему он так разозлится, что его заставили ждать… Позвольте мне поехать, барышня…

Гортензия ничего не ответила. Она заметила в глубине леса отблеск пламени; огонь переместился, словно кто-то шел с факелом в руках. Сначала она подумала, что это ей показалось, но потом убедилась, что глаза не обманывали ее.

Она протянула руку в том направлении:

– Смотрите, Жером! Там кто-то есть! Надо его попросить о помощи!

Девушка уже была готова броситься туда, но кучер не двинулся с места. Он даже отвернулся и быстро перекрестился.

– Поворотитесь, барышня, да скорей отведите глаза. Это проклятый огонь. Это его тот, другой, зажег… Да не глядите, не глядите же!..

– Другой?

– Ну да, его имени вслух не говорят, а то беду накличешь!

Как бы подтверждая его слова, где-то в той стороне завыла собака, но Гортензия уже так продрогла, что ей было не до суеверных страхов.

– Не говорите глупостей, Жером! Дьявол давненько не наведывался во Францию! Этот огонь – просто огонь, и, поскольку зажгла его человеческая рука, я хочу увидеть этого человека.

Прежде чем насмерть перепуганный кучер попытался ее задержать, она бросилась под сень деревьев и, спотыкаясь, заскользила вниз, по мере сил уворачиваясь от низких ветвей, колючих кустов и торчащих обломков скалы. Это оказалось не так уж легко. Спуск был крут, не раз ей пришлось цепляться за ветки, хвоя больно колола пальцы сквозь кожу перчаток. Ее ноги утопали в пропитанном влагой мху, но она не обращала на это внимания, зачарованная светящимся пятном, которое постепенно росло на глазах. Жалобные призывы Жерома, стонавшего от ужаса на дороге, постепенно затихли. Его, видимо, сковал страх, и он не посмел следовать за ней. Гортензия же ничего не боялась. Она собиралась попросить того, кого встретит, по крайней мере прийти посторожить карету или же отправиться в Лозарг и предупредить его обитателей, чтобы прислали людей. Поскользнувшись на мокрой сосновой хвое, она натолкнулась на обнажившийся выступ скалы и от боли не смогла сдержать стона. Вновь послышался голос Жерома. До него оказалось гораздо дальше, чем она могла себе представить.

– Вернитесь, барышня, вернитесь, ради создателя!..

Она поднялась на ноги, но не повернула назад. Огонь – то был костер, здесь она не могла ошибиться, влек ее к себе неодолимо. Она закричала:

– Месье! Эй, месье… Помогите нам!

Вместо ответа раздался треск ветвей, и внезапно на ее пути зажглись два глаза, пылавшие, словно раскаленные угли… В нескольких шагах от нее застыл как вкопанный большой рыжий волк…

От ужаса у нее перехватило дыхание. Как подкошенная, она опустилась на землю, настолько потеряв голову, что даже перед лицом того, что сочла неминуемой гибелью, не отыскала в памяти ни одного слова молитвы. Зверь замер в нескольких шагах. Через мгновение он прыгнет и обрушится на нее…

Но нет. Вместо того чтобы броситься вперед, волк сел, словно у него в запасе было еще довольно времени, и облизнулся… Его миролюбивая поза не внушила Гортензии доверия, но позволила издать настоящий вопль, отраженный эхом от стен ущелья. Вероятно, привыкший к такого рода возгласам тех, кто встречался на его пути, зверь не двинулся с места… И тут она услышала сильный мужской голос:

– Не надо кричать, вы взбудоражите Светлячка! Следуйте за ним, и он приведет вас к костру!

Голос шел оттуда, где горел огонь. Едва он прозвучал, волк встал, повернулся к ней спиной, но перед тем, как двинуться вниз, оглянулся, чтобы удостовериться, что она идет за ним. Гортензия поднялась на ноги. Ее страх несколько ослабел, но она все еще не очнулась от потрясения и поэтому инстинктивно повиновалась тому, кто ее подзывал.

Пошатываясь и хватаясь руками за деревья в поисках опоры, она последовала за волком, но вдруг он круто повернул направо. И вовремя; если бы девушка продолжала идти, не сворачивая, она неминуемо угодила бы в многометровый провал. Плоская скала, не имевшая никаких выступов, прямо под ногами обрывалась отвесно вниз, словно береговой утес. У ее подножия снова начинался лес. И там на поляне горел костер. Хотя глаза Гортензии немного привыкли к темноте, она бы сама не заметила опасности…

Некоторое время спустя, следуя по пятам за своим необычным проводником, она достигла поляны, где ее ожидало еще более странное зрелище. На скалистом выступе, словно на троне, сидел мужчина, а у ног лесного монарха расположился самый невероятный двор, какой только можно вообразить: стая волков; они глядели на нее, расположившись широким полукругом напротив костра.

– Подойдите, – проговорил мужчина. – Звери не причинят вам вреда. Они уже поели, – прибавил он со смешком, который девушка отнюдь не нашла приятным.

Поскольку она не могла решиться приблизиться, он поднялся и пошел навстречу, протягивая ей руку. Загорелая, с обветренной кожей, эта рука была сильной и вместе с тем тонкой. Странно увидеть подобную руку в столь диком месте: с длинными пальцами и изящно очерченными ногтями… Впрочем, она совершенно не подходила тому, кто предстал перед Гортензией.

Повелитель волков был весьма высок ростом, худ, но, без сомнения, очень силен. Усы, борода и целая поросль длинных и густых черных волос скрывали большую часть его темного обветренного лица, позволяя разглядеть лишь крупный надменный нос и глаза. Удивительные глаза – бледно-голубые, цвета прозрачной воды, но теперь – холодные и беспощадные, как стальной клинок. Его грубая одежда не отличалась от пастушеской: штаны и безрукавка из грубого голубого полотна, гетры из толстого тика и бараний кожух. Единственным отличием от крестьянского наряда представлялись толстые, подбитые гвоздями башмаки, похожие на солдатские. Широкополая шляпа из черного фетра осталась лежать на скале.

Не выпуская руку Гортензии из своей широкой ладони, он взирал на девушку с любопытством.

– У вас вид настоящей госпожи. Что вы делаете в лесу в подобный час и в такую погоду?

– Я направляюсь в замок Лозарг. К несчастью, у нас случилась поломка: колесо…

– У вас?

– У меня и Жерома, кучера маркиза. Он остался там, наверху, при лошадях.

– Вы так думаете?

– Естественно! Он не захотел спуститься со мной в этот лес. Он утверждал, что огонь… зажжен дьяволом!

Широким жестом незнакомец указал на полукруг внимательно следивших за ними волков.

– Если бы он последовал за вами, он бы лишь утвердился в своем мнении. К счастью, трусость избавила его от этого… Но к делу.