– А-а-а, – махнула рукой бабушка. – Задумал что-то: целыми днями его не видать…

Только сейчас Саша поняла, как сильно соскучилась по дяде. Несмотря на разницу в возрасте, порой им удавалось поговорить по душам. Быть может, и сейчас он придет на выручку? Поможет распутать этот клубок секретов и тайн, в который родители загнали ее, как гусеницу в куколку.

– Он знает, что ты приедешь. – Бабушка уже расставляла тарелки. – Так что скоро вернется. Да и не ел ничего с самого утра.

Бабушкины блины с медом, сгущенным молоком или сметаной Саша могла уплетать целыми днями: на завтрак, обед и ужин. И пусть тесто ложится лишними сантиметрами на бока – не важно. Да и кто заметит эти сантиметры? Тем более на Сашиных боках, которые никогда не были настолько идеальными, чтобы кто-то углядел там свежий грамм. Это Людка каждую неделю начинала с того, что измеряла все свои размеры сантиметром и бежала перед завтраком к весам. Таким, как Полетаева, было дело до этих пресловутых граммов, и каждый лишний сантиметр мог нарушить совершенство. А к чему самоистязания, если никакие диеты не сделают из обыкновенной девчонки рекламную красотку. В мире, где даже полненькая Полина нашла своего Зубрилу, бежать от лишнего веса Саше казалось ненужной тратой сил.

На некоторое время за столом повисло молчание. Папа тоже уплетал тещины блины за обе щеки.

– А что же вы маму с собой не взяли? – осторожно поинтересовалась бабушка. – Я думала, она с вами приедет. Хоть глазком на нас посмотреть…

– Вещи в Индию собирает, – скороговоркой ответил папа. – Некогда ей.

Но Саше показалось, что бабушка с папой как-то слишком долго смотрели друг на друга. Будто между этими простыми словами застряло что-то сложное, невысказанное, но повисшее в воздухе и смирившее аппетит. Папа первым отвел взгляд, а бабушка лишь вздохнула.

– Жаль, жаль, – только и сказала она. – Ну ладно, что же делать, подождем…

Саше снова стало неуютно среди близких людей. И даже мед начал горчить от обиды: вокруг творилась параллельная жизнь, билет в которую ей почему-то не давали. Саша сидела за столом в родном доме и чувствовала себя чужаком, украдкой заглядывающим в незнакомые окна, чтобы прикоснуться к чьей-то скрытой за занавесками жизни. Отодвинув тарелку, Саша вышла на террасу и накинула бабушкину шубу.

– Ты куда? – одновременно глянули на нее папа и бабушка.

– Щасвернус, – отшутилась Саша, хотя ей было совсем не весело.

Ветер принес запах бензина: наверное, из Москвы. И Саша подумала о Людке, достала сотовый и выхватила ее номер из памяти. Некоторое время шли длинные гудки, но потом Полетаева отозвалась, неожиданно тихим и глуховатым голосом.

– Здорово, Шарабанова, – шуршал телефон.

– Я уже в Истре, – отчиталась Саша. – А ты там как? Помирились с Максимом?..

– Нет, – вздохнула Людка. – Он сегодня утром улетел в Доминикану.

– И что, даже не позвонил перед отлетом?

– Не позвонил.

– А ты ему?

И тут Саша впервые услышала, как Людка в Москве будто просыпается, а все внутри у нее бурлит, рождая обычный громкий голос и уверенные нотки.

– Еще чего! – выкрикнула она. – Почему это я должна звонить? Хватит того, что заходила к нему после школы, куда он не изволил явиться. Так папаша его сказал, чтобы я больше не показывалась, раз это моей маме не нравится. Наглый такой! Еще прибавил что-то типа: нечего валить с больной головы на здоровую…

– Ничего себе! – выдохнула Саша. – А что Макс?

– Не знаю, – Людка была рассержена. – Я его не видела. Нажаловался, наверное, папочке…

– И что ты теперь будешь делать?

Москва не отвечала.

– Людк? – позвала Саша.

– Не знаю, – опять тихо отозвалась Полетаева. – Теперь он только в конце каникул вернется. И ты туда же…

И тут произошло самое страшное – Людка начала всхлипывать. А Саша стояла посреди истринской чистейшей зимы и совершенно не знала, что делать. Подруга сама всегда учила ее, как обращаться с парнями. Теперь же Людка, кажется, впервые за время их дружбы, не знала, как поступить. И оттого стала Саше еще ближе и роднее. Вот только помочь ей ничем было нельзя.

– Ты это… того… не реви… слышишь? – просила Саша.

А Людка уже завывала.

– Отдыхай, Шарабанова! Не парься…

Саша старалась подобрать нужные слова, чтобы успокоить подругу, но они не понадобились. Телефон разразился короткими гудками – Людка бросила трубку. Саша в недоумении некоторое время смотрела на сотовый, но перезвонить так и не решилась. Понадеялась, что через день-другой Людка немного отойдет, а может, Макс все же позвонит или пошлет ей сообщение из жаркой Доминиканы. Вот тогда Людка снова станет прежней. И разговаривать с ней будет просто. Вот только Саша подумала: а лучше ли это – когда просто?..

Она засунула руки в карманы бабушкиной шубы и нащупала в одном из них большущую дырку. Ладонь проскочила в нее рыбкой и поплыла по подкладке. И вдруг калитка заскрипела: во двор ворвался Миша. Он подскочил к растерявшейся племяннице и, подхватив ее на руки, закружил над крыльцом.

– Привет, Кнопка!

Саша обняла Мишу за шею и на миг почувствовала себя счастливой и защищенной.

– Слушай, мне столько всего надо тебе рассказать! – шептала она.

– Расскажешь, обязательно! – смеялся Миша. – Только дай человеку поесть. Ух, как от тебя медом пахнет!..

И Миша поставил Сашу на ноги, а сам уже прошлепал в дом. Оттуда послышались приветственные возгласы, повеяло теплом. Казалось, все как прежде, вот только Саше до сих пор никак не удавалось вытащить ладонь, провалившуюся в дырку в кармане бабушкиной шубы…

Саша бродила за спинами сидящих вокруг стола людей, будто примеряясь к ним, рассчитывая – подходит ли для свободного места? После возвращения Миши разговор потек шумный, мужской. Так что бабушка лишь украдкой поглядывала на сына и зятя, только и успевая подкладывать им в тарелки еще теплые блины.

– Михаил, ну сколько можно здесь штаны просиживать! – заладил как всегда папа. – Загранпаспорт так и не оформил?

– А зачем он мне? – шамкал Миша с набитым ртом. – Меня и тут неплохо кормят.

– Эх ты! – махнул рукой папа. – Я в твоем возрасте все свободное время по миру катался. На автобусе с экскурсиями чуть ли не всю Европу проехал. А у тебя представления о жизни лишь из пыльных книг, да разве так можно в современном-то мире?

– Выходит, можно, – не обижался Миша. – Хотя, наверное, я какой-то устаревший экспонат.

– Вот был бы у тебя паспорт, мог бы сейчас вместо Сашки с нами на Гоа махнуть, – продолжал сокрушаться папа. – А то человек моря в жизни не видел. Ну куда это годится? В наш-то век!