что экономика не выдержит, если Запад санкции введёт.

— Не факт, что Запад так поступит.

— Наверняка нас обвинят в агрессии, а тогда все средства хороши. Перекроют газопроводы, ну и всё такое прочее.

— Тогда нужно представить вторжение как законную акцию.

— То есть?

— Допустим, Янукович обратится к Платову с просьбой ввести войска, поскольку против Украины совершена вооружённая агрессия иностранного государства.

— Это с какого бодуна?

— Не важно! Пусть западные политики разбираются, а дело уже будет сделано.

— Нет, так не пойдёт! Слишком большой риск. Да и вряд ли Янукович согласится, у него же есть счета в европейских банках. Конфискуют, и останется без ничего.

— Тогда можно сделать иначе, выдвинуть ультиматум Киеву и Евросоюзу с требованием провести в юго-восточных областях Украины референдум под международным контролем. Пусть люди скажут, чего хотят: подчиниться Киеву, получить независимость или войти в состав России. Если Киев не даст положительный ответ в течение двадцати четырёх часов, тогда введём войска.

— Что ж, это интересный вариант. Сам придумал?

— Ребята из аналитического отдела постарались.

— Я доложу.

И вот уже наступила весна 2022 года. Ещё один аудиофайл: Ведьминский, бывший министр культуры, а теперь глава российской делегации на переговорах с Киевом, докладывал в Москву:

— Я выполнил указание, предложил немедленно капитулировать. А они упёрлись, не хотят. Согласны только на прекращение огня.

— Надо ужесточить нашу позицию.

— Ужесточал. Не помогает.

— Пригрози новым Нюренбергским трибуналом.

— Грозил, а они в ответ: за нами вся Европа.

— Тогда тяни время.

— Я тяну, но и они, похоже, тянут. Словно бы чего-то ждут.

— Чего?

— А кто их знает!

— Как думаешь, им нужен мирный договор?

— Договор — это когда договариваются. А мы топчемся на месте.

— Ну ладно, я сообщу, если будут новые распоряжения.

Тут вроде бы всё предельно ясно. Опять никудышного чинушу сунули в печь как того же Колобка и приказали: договаривайся о том, чтобы тебя из печи вынули, когда станешь подгорать. Казалось бы, кто дровишек подкинул, тот и должен вынимать. Вот и надо сперва узнать имя дровосека. Проблема в том, что у двух сторон противоположные мнения на этот счёт.

Но самое интересное в другом: кто и зачем слил мне всю эту информацию?

Глава 7. Чей слив?

Вся надежда на Гришу — у него есть возможность докопаться до истины. Хотя уже сейчас напрашивается вывод, что это силовики — та их часть, что не вполне согласна с решениями президента и правительства. Конечно, тут нет речи о какой-то конфронтации, просто мнения не совпадают — каждый имеет право оценивать события по-своему и предлагать свой вариант решения проблем. Так должно быть, но как оно на самом деле? Об этом и собирался поговорить с Гришей, когда мы снова встретились, но тот начал разговор, что называется, от печки:

— Ну что ж, я выяснил, откуда ноги растут. Дневник Осипова тебе подкинул бывший охранник резиденции в Форосе.

Да я и так знаю.

— И что ему за это будет?

— Да ничего! С пенсионерами мы не воюем.

Зато другие ведомства воюют — впрочем, это к делу не относится. А Гриша продолжает:

— После того, как ты подправил текст своей книги, начальство успокоилось. Так что никаких расправ не будет, можешь спать спокойно.

А я думаю — сказать или не сказать? Но ведь никто не предупреждал, что я обязан сохранить это в тайне.

— Слушай, я ещё кое-какую информацию получил. Но действующие лица уже сосем другие, из тех, что сейчас находятся у власти.

— Хочешь узнать, кто на сей раз подкинул компромат?

Догадливый, и это очень странно.

— Да нет. Вот думаю, стоит ли это вставить в мою книгу?

— Если не упоминать фамилии, то есть никого ни в чём не обвинять, тогда почему бы нет?

— Но можно хоть какие-то предположения высказать относительно личностей действующих лиц?

— Это твоё право, так что никаких проблем не будет.

Заявляет уверенно, как будто был готов к такому разговору и заранее согласовал ответ. Что ж, попробую копнуть поглубже:

— Я вот всё думаю, нужны ли такие публикации? То есть, будет ли от них какой-то толк?

— Это не твоя забота.

— Да не хотелось бы работать впустую.

Гриша почесал в затылки, а затем словно бы решился перейти некий рубикон:

— Ну ладно, кое-что я подскажу, но это сугубо между нами.

— Можешь быть спокоен, не проговорюсь.

— Так вот, есть люди, которые недовольны тем, что происходит. А причину наших неудач видят в кадровой политике президента. Речь о засилье либералов и некомпетентных управленцев. Кадры он постепенно обновляет, но есть неприкасаемые и это очень беспокоит… Больше ничего не могу тебе сказать.

— Я понял. Но если всё это так важно, не могло бы твоё начальство помочь с рекламой книги, а то ведь мои возможности крайне ограничены.

Гриша замахал руками:

— Нет уж, в это нас не втягивай. Сам ищи способы раскрутки своего имени.

Легко сказать! Кое-кто, конечно, помнит, что я недолгое время был советником у президента, но «широкие слои населения» понятия об этом не умеют. Так как же привлечь внимание к себе? Когда-то от безнадёги возникала мысль пробежаться голышом по Тверской, но это сработает, если написал что-то вроде «Это я, Эдичка!» Лимонова или новый вариант «Лолиты», почти как у Владимира Набокова. Когда же речь идёт о политике, такая метода ничего не даст. Тут нужен свежий взгляд, вдохновение особого рода, но я этим себе голову никогда не забивал. Так кто же мне поможет?

Тем не менее, я подготовил две новые главы, намереваясь вставить их в текст нового варианта книги. И вот сижу, заново перечитываю — убойный материал! Жаль, если толку от этого не будет… И вдруг раздался телефонный звонок. Это Катя, а я не знаю, можно ли отвечать — Грише обещал прервать контакты с ней, пока не оформит развод. Ладно, рискну, а то как-то неучтиво:

— Привет!

— Привет! У меня радостная новость. С сегодняшнего дня я свободна.

Сразу мысль — уволили! За что?! Так ей и сказал, а она смеётся:

— Да нет! С Гришей официально разошлись, теперь я снова незамужняя девица.

Что ж, Грише отдельное спасибо! Но думаю, что моё сближение с Катей в его интересах. Это если иметь в виду возможности Администрации в раскрутке имени писателя. Впрочем, уже после того, как она приехала ко мне и выпили бутылку «Абрау», чтобы отметить радостное событие, Катя вдруг буквально огорошила:

— Видишь ли, у нас с этим строго. Если не поступило распоряжение сверху, не можем и пальцем пошевелить. Вот,