Сейчас Рикки хотелось умереть, как хотелось этого тогда. И в то же время она чувствовала, что кто-то обнимает ее, говорит ласковые слова, стремится вывести из состояния отчаяния.

Этот кто-то — герой странного нового мира, в котором она оказалась. Рикка почувствовала, как леденящий душу ужас отступает. Она открыла глаза, увидела, что воин смотрит на нее, и погрузилась в блаженный сон.

Дракон медленно выдохнул воздух. Девушка обмякла в его руках. Он был рад, что кошмар оставил ее в покое. Сейчас, когда это хрупкое создание угнездилось у него на руках, он не мог и думать о том, чтобы снова идти спать. Поскольку на ней была лишь тонкая ночная рубашка, никаких иллюзий в отношении того, мальчик это или девушка, у Дракона не оставалось.

Она пошевельнулась, лишний раз давая ему возможность ощутить, какое мягкое у нее тело, нежная кожа и округлые формы. Викинг издал приглушенный вздох, который был похож скорее на стон. Судя по всему, ночь обещала быть длинной.

Рикка проснулась, ощущая неимоверную бодрость. Голова не болела, руки и ноги слегка ныли, но после того, как она несколько раз ими пошевелила, все прошло. Она сползла с кровати, осторожно сняла с себя ночную рубашку и стала умываться водой из ведра. И тут ей вспомнился сон. По ее спине пробежала дрожь, но вовсе не потому, что ей стало холодно. Уже было довольно тепло, к тому же теплой была и вода.

А это означало, что кто-то — он — принес ей свежей воды незадолго до ее пробуждения. Рикка бросила взгляд на кровать и увидела на ложе углубления от двух тел.

На нее с новой силой нахлынули воспоминания о прошедшей ночи. То, что ей приснился сон об Элфлинн, — неудивительно. Она его видела, когда уставала или была чем-то напугана. Но удивительна причуда памяти — думать, что это он, викинг, приходил и нежно обнимал ее, говорил слова утешения… Или он, в самом деле, это делал и оставался с ней всю ночь, целомудренно обнимая и прогоняя страхи?

Хорошая еда и горячая вода — уже достаточно необычно. А то, что он утешал и успокаивал ее, вообще невозможно. Однако же вмятина на кровати свидетельствовала об ином. Повинуясь порыву, Рикка наклонилась к постели, приложила голову к гладкому белью и принюхалась. Она ощутила запах солнца… ветра… моря… шепот девственного леса и мужскую мощь. На все это инстинктивно откликнулась вся ее сущность — гордая, сильная, женская. Она сглотнула, быстро отошла от кровати и облачилась в свой мальчишеский наряд. Открыв дверь, Рикка вышла наружу и оказалась под сенью деревьев, через листву которых пробивались солнечные лучи.

Дракон сидел на корточках у костра. Увидев Рикку, он поднялся. Она выглядит хорошо, подумал он, гораздо лучше, чем можно было ожидать после ночи с кошмарными сновидениями. Правда, она отводила взгляд, в котором было заметно смущение.

Ни одна из многочисленных женщин, которых он знал, не испытывала бы ни малейшего стеснения, проведя с ним ночь в постели. У нее же щеки разрумянились, взгляд блуждал по сторонам.

Дракон сдержал улыбку и сосредоточил внимание на костре.

— Если ты голодна, готова каша.

Рикка пожала плечами, однако подошла поближе. Приняв это за согласие, он наполнил едой деревянную миску, добавил туда меда и украсил ее ягодами земляники, которую успел собрать утром.

— Еще один рецепт друга? — спросила девушка, принимая из рук викинга миску.

— Для каши не требуется никакого рецепта.

Рикка принялась за еду. Каша была съедена в мгновение ока.

— Есть еще, — предложил Дракон, однако Рикка покачала головой, снова слегка смутившись.

— Что касается минувшей ночи… — начала она.

— Тебе приснился дурной сон. Я просто обнял тебя, и ты успокоилась, только и всего.

— Это очень любезно с вашей стороны. — Девушка быстро взглянула на викинга и снова отвела взор. — Спасибо.

— Похоже, ты не слишком привыкла к доброму отношению.

Рикка вымыла миску и вернула Дракону. Вероятно, ей запали в душу слова о том, что она будет помогать ему по хозяйству. А может, она просто хотела выиграть время для ответа на вопрос, чтобы каким-то образом не раскрыть свое инкогнито.

— Я такая, какая есть. — Сама того, не сознавая, Рикка высказала мысль, которая пришла в голову Дракону этой ночью. Это заявление поразило его. Означает ли это, что они так похожи? Несмотря на естественные отличия, существующие между мужчиной и женщиной, он чувствовал в ней гордость и силу, мужество и стойкость — те самые черты, которыми, ему хотелось думать, обладал он сам.

Его скульптурные черты лица осветила неожиданная улыбка. Рикка удивленно взглянула на мужчину, затем нахмурилась.

— Чему вы улыбаетесь?

— Я просто подумал, что ты похожа на воина, а точнее — на воительницу. Существуют легенды о таких женщинах.

— Боадицея не из легенды. Она реальна.

— Боадицея… Это была… Ага, вспомнил. Это древняя королева бриттов, которая выступила против римлян. — Этих людей Дракон считал мифическими созданиями до того времени, пока не попал в Византию и не убедился в обратном. Будь он саксом, он знал бы о королеве бриттов, как знала эта девушка. — Ну да, Боадицея. А как насчет амазонок?

— Насчет кого?

— Амазонок. Может, я расскажу тебе о них. Ты что собираешься делать сегодня?

Захваченная врасплох, Рикка сказала первое, что пришло ей в голову:

— Сбежать.

Его улыбка превратилась в гримасу.

— Ты, по крайней мере, честная.

Конечно, она была честная, правда для нее была так же естественна, как для других — дыхание. Для нее в этом отношении и не существовало альтернативы. Но тот факт, что он разглядел в ней эту черту, впитанную с молоком матери, удивил Рикку. Викинг вдруг показался ей даже ближе, чем тогда, когда лежал рядом на кровати.

Рикка сказала без обиняков:

— Вы могли бы взять меня этой ночью. Мы оба понимаем, что я не смогла бы этому воспрепятствовать, но вы этого не сделали. Поэтому я спрашиваю: почему вы держите меня здесь?

— Я твой должник. Из-за меня ты поранилась. Я хочу проводить тебя в безопасное место, если ты позволишь.

— Я освобождаю вас от долга. Отпустите меня.

В этом суть всего. Она отпускала ему долги, он имел право либо уйти, либо позволить ей сделать то же самое. Тем не менее, Дракон не мог так поступить. Он искренне беспокоился о безопасности девушки. Но к этому чувству примешивалось кое-что еще. В незнакомке было нечто притягательное.

Будучи человеком здравого ума, Дракон не поддался бы влечению, которое испытывал, находясь рядом с девушкой. Тем более что нужно было сначала решить вопрос о ее безопасности.

— Куда ты пойдешь? К твоему брату, который неизвестно где? Ты сможешь туда благополучно добраться? Опять же, чем ты собираешься питаться? У тебя нет орудий для охоты, а если есть монеты, чтобы уплатить за еду или что-то другое, то ты их слишком хорошо прячешь.