останутся. Здесь вообще ничего не предусмотрено на случай пожаров. Ни бочек с водой, ни песка. Даже багров нет.

— Миша, — подозвал я помощника. — Бери двух трактористов, с кем в прошлый раз катался, и гоните к гаражам. Коле скажи, чтобы все прицепы нежитью забил под завязку, и сам тоже пусть едет. И Атаса найди, помощь мне их нужна. Быстрее только.

— Опасно, Гриш. Люди ведь не знают про… них. Потом не объяснишь, что там в основном бандиты да отморозки.

— Ничего, людей мы отгоним подальше. Уже стемнело, не увидят ничего. Сгорит всё иначе. Нет у нас других вариантов. Давай, дуй.

Краснов уехал, а я пошёл навстречу бегущим по площади охотникам. Лица и руки у них были в копоти, рубахи почти обгорели, остались одни манжеты и воротники. Борода так вообще теперь был без бороды, только клочок топорщится.

— Ваша светлость, не получается, — Аглай добежал до меня первым и, тяжело дыша, упёрся руками в колени. — Стеной идёт. Там ближе десяти метров не сунешься. Кожа плавиться начинает. Уводить людей надо.

В этот момент крыши дальних домов обрушились, и в небо полыхнул гудящий столб пламени, метров двадцать высотой.

— Солома горит!!!

Люди на площади метнулись в другую сторону, перемещая передаваемую цепочку вёдер к стоящим ближе к огню домам.

— Степаныч! — окликнул я старосту. Тот как раз раздавал поручения закопчённым мужикам. Он что-то быстро крикнул им на ухо и подбежал ко мне. — Списки одарённых делали?

— Пришедших всех записали, из наших только половину внесли, кого выцепил. Не время сейчас, ваша светлость, — виновато улыбнулся староста.

— Сам решу, тащи списки, — отрезал я и перехватил двух пробегающих мимо женщин. — А вы сейчас будете на всю площадь орать. Как дома, на мужей. Ясно?

— Так мы ж свободные, ваша светлость, — ответила за двоих видная грудастая женщина.

— Вот, значит, кричите так, будто мужика ищите.

Через пять минут бабы забрались на забор и во всю глотку выкрикивали имена одарённых, а староста выстраивал их в две очереди. Слева — водники, справа — воздушники. По итогу набралось по пять человек в каждой. Все разных возрастов и полов. Встала даже одна бабка, как выяснилось, она парила меня, то есть, прошлого меня, в детстве. У неё оказался неплохой дар к водной стихии.

К этому времени на поле забрезжил свет фар и послышались гудки. Машины развернулись и встали за крайним домом, так чтобы никто не мог видеть, кого там привезли.

— Все на месте, — отчитался Миша.

Я отпустил трактористов, а сам собрал вокруг себя Краснова, Тютюлина и Атаса.

— Сколько?

— Двадцать, остальные не поместились, — ответил Коля, не спуская глаз с полыхающих домов.

— Веди их полями на ту сторону села, где горит. Миша, а ты лопаты с вилами со старосты тряси. Прямо сейчас. Грузи в прицеп и к Коле.

Когда помощники убежали выполнять поручения, я присел на корточки и заглянул в глаза встревоженному коротышке.

— Помнишь, вы осушили мой подвал? Сможете сделать то же самое, но только наоборот?

Атас посмотрел на село и перевёл взгляд на вездеход, где в проёме распахнутой двери горели два десятка пар глаз.

Глава 5

Ночь выдалась жаркой, во всех смыслах этого слова, но село мы всё-таки отстояли.

Я не ошибся в способностях коротышек. Если уж они умудрились отстроить за несколько дней целый подземный город, то наполнить водой из подземных источников овраг и проложить от него магический трубопровод для них не составило труда.

До сих пор не могу понять принцип действия их магии. Она была какая-то чужеродная что ли, но однозначно самая эффективная из тех, что я встречал.

Селян мы заблаговременно отогнали к дороге, кроме кучки одарённых, которые в стороне от всех «морально» помогали тушить пожар и по сути служили прикрытием для моих тёмных дел, так что такие подробности остались вне всеобщего внимания. В том числе и то, что в огне пала вся привезённая нежить.

Пришлось послать её в самое пекло, куда не могли подойти живые люди. Жалко, конечно, но другого варианта, кроме как пожертвовать своими слугами, у меня не было. Буду набирать новых. Благо, что очередь претендентов на эту должность не заканчивается.

Тёмное тавро Изиды наконец-то просветлело. До этого оно висело на отрицательной отметке и ни на что не реагировало.

Похоже, я загнал его в настолько хороший «минус», благодаря господину Зимину, что только со спасением целого села оно сдвинулось с мёртвой точки. Главное, не пользоваться при отрицательном балансе проклятиями, и отката на первый уровень не случится.

Хитрая, всё же, сучка эта Изида. Знала, куда бить. Лишить некроманта одного из самых главных инструментов манипуляции — это ж надо быть настолько коварной. В прошлой жизни в моей крови бурлили тысячи таких проклятий, потому мало кто хотел со мной связываться.

Когда пожар был потушен, я прошёлся по пепелищу и обратил обгоревшие останки нежити в прах. Хоть здесь эти бывшие бандиты принесли пользу. Пусть отдыхают.

За спиной послышались шаги. Это был Юрий Степанович и ещё несколько самых смелых селян.

— Шестнадцати домов лишились, ваша светлость, — староста снял шапку и начал мять её в своих сильных руках. — Знал бы откуда беда придёт, никого бы не пустил.

— Предатели могли быть и среди наших. Забыл про Кулебина?

— Всё равно обидно. Что теперь делать-то?

— Строить новые дома. Эти давно обветшали. Сколько лет пустыми стояли.

Я прекрасно знал, что может случится с деревом, если не следить за ним. Сырость, плесень, древоточцы. Со всем этим я сталкивался в своём мире. Климат там был гораздо влажнее, чем здесь. Достаточно нескольких месяцев, чтобы брошенные дома превращались в гнилую труху.

— Думаете сможем?

— Не сомневаюсь. Я планировал расширяться, но немного позже. Теперь другого варианта нет. Застроим поле. Оно выше и ровнее. Закончим здесь — перейдём к деревням. У нас ещё казанцевские есть. Не забыл, надеюсь, про договорённости наши?

— Да как такое забудешь, ваша светлость. Ладно, утро вечера мудренее. Выспаться надо. Потом уж разгребать.

Здесь я со старостой полностью согласен. Эмоции следует сглаживать сном, чтобы наутро в голове оставался только холодный разум.

— Приюти у себя девушку одну, на время. Из Томска. Надей звать. Помогает мне решить вопрос с долгами отца. В особняке пока условий нет.

— А,