Затем весь иней в помещении поднялся в воздух, превращаясь в тонкие ледяные иглы. Луи хлопнул в ладоши, а я на секунду стал похож на ежа. Наверное, они должны были проткнуть меня насквозь. Театральщина.

— Либо ручками, либо сновидение воплощай, — дал я подсказку.

Между нами начал формироваться образ огромной белой гориллы, у которой вместо шерсти звенели тысячи тонких ледяных игл, как те, которыми меня только что атаковали.

Раскаленное ядро пролетело сквозь не успевшее сформироваться сновидение и врезалось в голову мастера. Тот вскрикнул и совсем по-детски упал на мягкое место. Вот теперь в его глазах наконец-то надменность сменилась страхом.

— Видишь в чем дело, — я присел рядом, заглядывая ловцу прямо в глаза. — Если бы башня считала тебя своим мастером, то я бы даже войти не смог. Но ты потерял доверие мира грез и вот я тут.

— И что дальше? Убьешь меня? Прямо посреди башни?

— Я бы, может, и попытался бы тебя вытащить, все-таки из тебя выйдет очень ценный пленник. Уверен, ты многое можешь рассказать о действиях империи в городе.

— Могу, — глаза старика забегали. — Я вхож в высшие круги руководства, я многое знаю. Я еще могу послужить городу.

— Только вот миру грез плевать на дела яви. На наши войны, разборки и все такое. Я прямо нутром чувствую, что ты больше не должен быть причастным к калейдоскопу снов. А допрашивать тебя прямо здесь не вижу смысла. Мне плевать на твои знания, да и пообещать тебя не убивать не могу. Легкую смерть подарю и так, это будет честно. Да и пытать людей я не люблю. И ты лично мне ничего не сделал.

— Так может просто уйдешь? И я просто уйду. Разойдемся, я оставлю башню и…

— Да брось, — усмехнулся я и понял, что просто устал. Как только я выбрался из Храма между мирами, то каждый день был какой-то беготней без конца и края. — Я на завтрак опаздываю, там рагу с мясом, наверное. Да и сюда я пришел не только по воле калейдоскопа, но и потому что я на стороне Эдеа, а ты с остальными по другую сторону. Ну и там война, противники, все дела, сам понимаешь. Короче, пойду я.

— Стой…

Он еще пытался выторговать себе лишние минуты, но два клыка в моих руках мгновенно оборвали его жизнь. Быстрый удар крест накрест снес бывшему мастеру голову.

— И чего ты с ним лясы точил? — недовольно пробурчал Скай.

— Не знаю, — вздохнул я. — Просто порефлексировать захотелось. Не правильно это как-то, молча убивать того, кто заведомо слабее меня.

— Он был мразью и заслужил это. Иначе бы на его месте был ты. Это путь Деморо.

— Путь палача? — усмехнулся в ответ. — Я хотел быть великим воином, а не это.

— Ты великий воин, Лаэр, просто забыл это, — Скай внезапно стал серьезен. От его повседневного сарказма не осталось и следа. — Путь Деморо, это великая честь, оказанная сильнейшим самим Гипносом. И под Гипносом я подразумеваю весь мир грез в совокупности. И убивать паршивых ловцов, зарвавшихся в своей безнаказанности — пусть и грязная работа, но работа. Кто-то должен печь булочки, кто-то кует подковы, а кто-то уничтожает мразей, которых больше никто не способен уничтожить.

Я усмехнулся и сотворил в воздухе большой пудинг.

— Спасибо, дружище. Правда, спасибо. Пойдем отсюда?

Но внезапно кристалл вспыхнул и я почувствовал эфирный поток, потянувшийся ко мне. По наитию протянул руку к камню, но внезапно наткнулся на невидимую преграду. Она была неосязаемой, это чем-то похоже на два однополярных магнита, которые никак не могут соприкоснуться.

И тем не менее, сам кристалл внезапно стал бесцветным алмазом, а в меня потоком потек эфир, быстро восполняя источник.

Понял, не дурак, кто бы что ни говорил. Башня благодарит меня за работу и делится частичкой своего эфира. Я чувствую, как не только источник восстанавливается, но и все мое тело наполняет легкость и одновременно сила.

Но невозможность прикоснуться к камню — это однозначно нежелание башни признавать меня своим мастером. Оно и понятно, у меня другой путь. Да и не высидел бы я на одном месте столько времени.

Когда преграда начала расширяться, отталкивая мою ладонь, я сам убрал руку и отошел от кристалла. Медленно поклонился и сложил ладони в знак Гипноса.

Дальнейший спуск прошел в тишине. Самое интересное, что на нижних этажах не было ни одного тела, да и сами помещения казались какими-то пустыми. Мебель, книги, инструменты, все на месте. Но никаких личных вещей, которые могли принадлежать ловцам больше не было.

Да и самих ловцов, которых я вырубил, но не убил — тоже.

Когда мы вышли наружу, возле белой стены дремало в отключке четверо человек в блокираторах. Трупов и остальных вещей тут не было. Куда они делись — вопрос, но совать нос в чужие тайны считается моветоном в мире снов. А лезть в тайны древней живой башне, охраняющей целый город — себе дороже.

К тому же дверь растворилась прямо за моей спиной, стоило мне выйти. Я все же потрогал это место, но пальцы ощутили лишь холодный белый камень и ничего другого.

— Ладно, надо оттащить этих везунчиков Сантору и выторговать себе дополнительную порцию за них.

Глава 4. Зачем выпускать зверя, когда можно выпустить демона?

— Эд! Эд! Эд! — скандировала разношерстная толпа.

— Чего тут происходит? — я старался скрыть удивление. — Ни на минуту нельзя вас одних оставить. Что он на этот раз натворил?

— Твой-то? — усмехнулся в усы Сантор. — Да как тебе сказать…

Стоило мне добраться до псевдостены и пройти сквозь нее в пещеру, как я сразу увидел это. Ватага — отряд зеленых новичков, куда определили принца, сейчас устроил этот спектакль. Толпа в три десятка молодых глоток скандировала его прозвище, попутно сопровождая все это одобрительными похлопываниями по плечу.

У Ватаги была самая простая задача. Обчистить склады с провиантом, которые никем не охранялись, не считая парочки полусонных стражников. Хоть склады и находились в забитом солдатами районе, но наш ловец проделал одну из своих кротовых нор в непосредственной близости. Это я про те иллюзорные стены, которые ведут в наше убежище.

То есть Ватага должна была отработать роль грузчиков, если уж совсем грубо говорить.