И только малая часть ловцов, включая меня, знает правду. Мне ее открыла память Неуязвимого, который не раз посещал подобные места. Чаще всего после моего прихода башне приходилось искать себе нового мастера, но каждый из них заслужил свою участь.

Вот и сейчас я стоял перед высокой дверью, которую невозможно взломать против воли мастера. Но главный секрет белого камня в том, что у него нет иного хозяина, помимо самого Гипноса, олицетворяющего мир грез.

— Я — Лаэр, нареченный Неуязвимым, — произнес я на языке калейдоскопа. — Миром Грез и волей Гипноса отмеченный знаком Деморо.

Я накинул сон Неуязвимого, а вместе с ним и линии татуировок обрамили мое лицо, сплетаясь в замысловатую татуировку, подтверждая мои слова.

— Я пришел по зову калейдоскопа. Те, кто укрылись за твоими стенами — несут угрозу равновесию мира грез и яви. Я пришел восстановить баланс, и если я не в своем праве — убей меня здесь и сейчас, иначе отойди в сторону, позволив исполнить волю его.

Дверь с тихим щелчком распахнулась, приглашая меня войти. Правила простые. Вычистить заразу, не причинять вреда самой башне. Хотя, этого тысячелетнего монстра еще попробуй оцарапать.

— Ну что, — усмехнулся я, — Не растерял еще навыки?

— За себя беспокойся, — прорычал Скай.

Около двух десятков боевых ловцов империи сейчас живут в башне мастера. Того самого Луи, который в свое время пытался сломать мой якорь, а в итоге заразился Скверной. Кстати, он тоже переметнулся на сторону империи, причем, уже давно.

Негоже городскому мастеру служить кому-то еще, помимо башни и населения города, в котором эта башня стоит. Именно город и башня даруют ему силу. Неблагодарный старикашка. Ну, он заслужил то, что грядет. Как и все они.

— Папочка дома, — крикнул я в вышину винтовой лестницы. — Кто не спрятался, тому придется умереть первым.

Я почувствовал, как мое тело изменилось, принимая кошачьи очертания, лапы налились силой, темнота перестала быть помехой, став союзником.

В когтях я сжал рукояти, пустив в них третий поток эфира, превращая оружие в еще одну пару клыков, помимо тех, что сверкали в нашей со Скаем пасти.

Деморо — убийца ловцов на службе мира грез. И у меня в этой башне есть работа. А потом пойдем завтракать.

* * *

— Погоди, не бей. Дай, кое-что попробую, — примирительно поднял я руки, убрав оружие.

Гроздь огненных точек сорвалась с пальцев мастера и помчалась в мою сторону, лишь для того, чтобы искрами стечь по поверхности щита.

— Я. Сказал. Погоди.

Железное ядро влетело в живот ублюдка, выбивая весь воздух из его легких. Пока он корчился на полу, пытаясь вдохнуть и потушить тлеющую мантию, я вновь принялся экспериментировать.

Не самое лучшее время для самообучения, но эй, когда у меня было это лучшее время?

— Уверен, что это так должно работать? — пробормотал я себе под нос.

— Точно тебе говорю, — рыкнул Скай.

— А узловые точки инвертированы или надо соединять полярности попарно? Как вообще этот конструкт выглядит?

— Без понятия. Я лишь помню по ощущениям, как ты это делал раньше.

Гребаное ограничение в три потока. Я могу одновременно накинуть сон, принять облик человекоподобного льва и создать оружие. И на первых пятерых ловцов этого хватило.

Хотел бы сказать, что использовал эффект неожиданности, но план был иной. Сам не знаю почему, но я вначале предложил им сдаться. Без понятия, откуда во мне эта доброта, может Гипнос попутал, может башня сказала свое слово.

Но даже так, на нечеловеческой скорости я успел подняться на второй ярус, где и грохнул пятерых. Ничего трудного, всего лишь мастера, которые не ожидали ближнего боя.

А вот на третьем меня уже ждали, пришлось использовать щит пробуждения, как я его назвал. По названию дара крови. Да, совместная дальнобойная атака не причинила мне никакого вреда, но вот на этот щит я потратил один из потоков, так что теперь стоял в своем человеческом облике.

Но это еще полбеды, самая соль в другом. Щит пробуждения использует конструкт купола. Радиус от метра до трех, в зависимости от настроек. И вот когда я сблизился с очередным ловцом, намереваясь провести принудительное извлечение ненужных органов, то получил ледяным молотом по харе.

Щит нивелирует любую магию, приходящую извне. А вот внутри купола противник вполне умеет снить. Тогда Скай и объяснил, что раньше я мог использовать защиту на своем теле, как вторую кожу.

— Гипносом по голове, — проворчал я, когда очередная попытка провалилась. — Не могу создать привязку. Пока не двигаюсь — нормально, чуть шевельнусь, и вся защита сразу дырами идет и тает.

— Логично же, — пробормотал Скай. — Или ты думал, что привязать сновидение к физическому телу так просто?

— Ну накидывать тебя или свой сон я же могу.

Правда, через один из сложнейших конструктов в качестве промежуточного звена. Через него же я и пытался привязать щит. Но одно дело вплетать в поток эфира целостное сновидение и совсем другое — одно из его свойств. Если бы Скай не сказал, что так можно будет сделать, то я бы уже бросил эти попытки.

— Я что-то упускаю, — проворчал я. — Эй, лохматый. Ты не в курсе, как привязать свойство сновидения к телу. Не в курсе? Тоже мне мастер. Вас в империи по объявлению набирают? Еще и пятнадцатый ранг взял. По блату, небось, дали.

— Может надо использовать другой конструкт? — буркнул Скай. — Не тот, что привязывает к телу?

— А какой еще? — проворчал я, закипая. — Это единственный, который работает с физической оболочкой, остальные привязаны к снам. Точно, — я хлопнул себя по лбу и тут же скривился. Прямо в то место, куда меня молотом припечатало.

— Гений и идиот — две стороны одного Лаэра, — наставительно произнес Скай.

Я воссоздал конструкт привязки, соединил, а затем вплел сновидение Ская. Пошевелился, сделал пару шагов и довольно улыбнулся.

— Эй, лохматый. Хватит корчиться на полу. Давай, ударь меня чем-нибудь. Ну хорош, один раз всего приложил тебя, че ты такой хилый?

— Можно я просто сдамся? — промямлил ловец. — Вы же предлагали.

— Извини, — сочувственно пожал я плечами. — У меня было всего три блокиратора, уже нацепил их на тех,