– Она простынь с себя скидывает, Петрович! – внезапно выпалил я, и голос мой прозвучал обиженно, – я ее накрываю, потом прихожу – простынь на полу валяется. Как это так-то?

Петрович несколько долгих секунд смотрел на меня очень серьезно, а потом рассмеялся – так громко, что я вздрогнул.

– Ох, Антошка-Антошка. Ты ведь уже давно здесь ошиваешься. Мог бы понять, что тут везде стены дырявые, вентиляция вся сгнила. Да тут такие сквозняки бывают, что с меня халат иногда сдувает! А крысы? Иная так высоко прыгает, что, глядишь, до потолка достанет. Да-да, тут у нас так, поэтому мы никого из покойников не накрываем.

Петрович поднял мою простынь с пола и небрежно бросил ее на тело Жанны.

– Чего ты с ней, как с грыжей, носишься? Понравилась что ли? – спросил Петрович.

– Что за глупости ты говоришь? – буркнул я в ответ и вышел из холодильника следом за стариком.

Мы шли друг за другом по узкому, темному коридору, и тут Петрович резко остановился и заговорил, обернувшись ко мне:

– А что ты фыркаешь, Антоша, бывает ведь такое. Любовь – странное чувство, оно и вправду больше похоже на сложную химическую реакцию, чем на что-то, поддающее объяснению. У влюбленного человека мозг плавится, как будто на него кислотой полили. Влюбившись, он думать начинает сердцем, глазами, половыми органами, но точно не головой. И ничего с этим не поделать. Так было и так будет.

Старик дошел до ординаторской, снял перчатки, вымыл руки с мылом и сел на диван. Он заговорил с задумчивым видом, как будто был каким-то мудрым философом. На него сейчас было приятно посмотреть. “Все-таки, большинство спившихся – умнейшие люди. Мне искренне жаль их,” – так думал я, рассматривая глубокие морщины на лице старика.

– Когда я был таким же молодым, как ты, у меня был друг, Шурик, – Петрович подмигнул мне и улыбнулся дерзкой улыбкой, его лицо моментально помолодело, – Мы с ним учились вместе, а потом и работать пошли в один морг. Я-то парень шустрый, быстро себе подруг находил. Одну, вторую, третью на себя «примерил». Ну, ты понимаешь, о чем я. Когда счет за десяток перевалил, я понял, что все, надоели эти любовные игры, пора жениться. Ну и женился быстренько. Чего тянуть, если девушка хорошая встретилась? Такой вот я был… А Шурик, он совсем другой был. Медлительный, скромный, молчаливый. Он и трупы-то обследовал еле-еле. Я уже три штуки сделаю, он все еще в одном только ковыряется. Я все время его поторапливал.

С девушками у него совсем плохо выходило общаться. Шурик им не нравился, а сам он их вообще как будто боялся! Бывают такие мужчины, они вовсе не завоеватели, скорее, их самих нужно завоевывать. Вот такой он был, Шурик. Много лет он бобылем прожил. Дом, работа, дом, работа. Никакой личной жизни. И вот однажды в морг привезли тело погибшей девушки. Она выпала из окна и разбилась насмерть. Сама вся переломана, а лицо странным образом целым осталось. Это потому что она спиной падала. Не спорю, девчонка была очень хороша собой. Про таких говорят – страшно красива. Вот наш Шурик возьми да и влюбись в нее. В мертвую-то!

Даже не любовь это была, а наваждение. Он возле нее все три дня просидел, как полоумный, даже домой не ходил. Смотрел на нее, не моргая, пока она в морге была. На похороны пошел вместе с ее родными, представь! Я думал, он после похорон-то придет в себя, дак нет, он стал ходить на кладбище каждый день. Цветы каждый день свежие носил. А чтобы его не считали сумасшедшим, делал это тайно…

Петрович замолчал, а потом продолжил чуть тише.

– Нас потом жизнь разбросала по разным местам. Я сюда на север вместе с женой перебрался, Шурик остался работать на прежнем месте. Мы встретились с ним спустя двадцать лет. Так вот, Антошка, он до сих пор навещал могилку той девушки. Представляешь? Так и не завел ни жены, ни детей. Никто из живых женщин ему был не нужен. Вот такая любовь к покойнице… Если живой, то до сих пор, наверное, ходит.

Петрович грустно вздохнул, снова достал из кармана бутылку водки и отпил из горла.

– И что, Петрович, ты намекаешь, что, раз я холостой, так мне теперь нужно в покойниц влюбляться? – прищурившись, спросил я.

– Даже не думай. Это не любовь, а помешательство, – ответил старик.

– Слабак твой Шурик, что еще сказать, – тихо проговорил я, открывая форточку и прикуривая сигарету, – она, может, живая ему бы и не понравилась. Иногда в человеке раздражает какая-нибудь сущая мелочь – то, как он чавкает во время еды или похрапывает по ночам. И вот эта мелочь может свести всю любовь на “нет”. Легко полюбить ту, что спокойно лежит и не шевелится. Попробовал бы он полюбить ту, что часто ведет себя, как дура, смеется и плачет, закатывает истерики, толстеет и худеет, меняет цвет волос, валяется на диване в депрессии, доводит до белого каления своими капризами и требованиями… С живыми женщинами сложно.

Петрович рассмеялся, и снова смех его прозвучал чересчур громко, эхом пронесся по коридору.

– Ладно, пойду я, Антошка. С новым годом тебя! – сказал он и похлопал меня по плечу на прощание.

– Ну куда ты пойдешь, Петрович? Оставайся, поздно уже, – предложил я ему.

Я надеялся, что старик согласится, составит мне компанию, но он только хитро подмигнул мне.

– Я найду, куда пойти. Знаешь, у кого больше всех друзей? У алкоголиков. Поверь, нам не приходится пить в одиночестве. Всегда найдется тот, кто захочет составить компанию.

– Буду иметь в виду, – усмехнулся я.

Я закурил вторую сигарету и стал молча наблюдать, как старик натягивает на себя свое старое, залатанное в нескольких местах, пальто. А когда он ушел, я уселся на диван, набросил на плечи плед и уставился в телевизор. На самом деле я даже не улавливал суть происходящего на экране. Все мои мысли были заняты Жанной.

***

Видимо я все-таки задремал под веселые новогодние песни, как вдруг очередной настойчивый стук в дверь заставил меня вскочить с дивана. Я забыл закрыть форточку, и теперь в ординаторской стоял жуткий холод. Поежившись, я протер глаза и подошел к двери. Обычно, я открываю сразу. Кто может ночью постучать в дверь морга? Только водитель труповозки! Но тут что-то заставило меня замереть у двери, прислушаться. Я вспомнил, что Гриша в канун нового года не работает после девяти вечера. Стрелки