– Ева, предлагаю успокоиться, выйти покурить и еще раз обсудить твое желание. Уверен, мы с тобой сумеем договориться.

– Ты денег что ли хочешь? – усмехнулась она, – Что ж, мудрое решение. Пойдем, договоримся, деньги у меня есть.

Я неопределенно кивнул, и мы вышли в темный коридор. Ева схватилась за меня, чтобы не упасть, и тут же я выхватил у нее нож и отбросил его далеко вперед.

– Ладно, ладно, я все поняла. Нельзя, так нельзя, – вздохнула она.

И тут из открытой двери ординаторской послышался бой новогодних курантов.

– Ну что же, загадывай желание, Антоша! Новый год, он и в морге Новый год! – прошептала Ева.

Я усмехнулся. Я уже и не помнил, когда последний раз загадывал желание в новогоднюю ночь. Наверное, это было в детстве, когда еще был жив отец, когда мать еще не приводила к нам кого попало отмечать праздники. Потом ее лишили родительских прав за аморальное поведение, и я сразу вырос, перестал загадывать желания и верить в чудеса.

– Три, два, один… С новым годом!

Ева подошла ко мне в темноте и поцеловала в губы. И я не оттолкнул ее, мне захотелось ощутить вкус ее губ и представить, что это Жанна меня целует. Сначала поцелуй был неуверенным, но потом мой разум помутился от страсти. Я прижал Еву к стене и стал осыпать жадными поцелуями ее лицо и шею.

– Давай остановимся. Я не Жанна, – вдруг сказала она.

Я тут же отстранился от нее, отвернулся, сгорая от стыда, и стал изо всех сил колотить кулаками по стене.

– Я не знаю, как мне жить без нее! – закричал я, – Зачем загадывать желания, если они не сбываются? Зачем это все?

– Даже в самые мрачные и темные дни нужно сохранять веру в чудо. Вера – это свеча, бросающая слабый свет на нашу промозглую, полную неудач и обломов, жизнь, – медленно произнесла Ева и пошла в ординаторскую, где по телевизору уже показывали праздничный столичный салют.

Ее слова, сказанные не в том месте и не в то время, пробудили в моей душе какое-то давно забытое ощущение из детства – предвкушение чуда, что ли. И я неожиданно для самого себя, стоя посреди холодного и темного коридора морга, взял и загадал желание, самое несбыточное, какое только можно было загадать.

***

– Она с самого детства у нас была странненькой. Ребята во дворе называли ее “Жанка ку-ку”.

– Я ее за это и полюбил. За то, что она не такая, как все. Особенная.

– Она, наверное, тебя тоже за это полюбила.

– О чем это ты?

– Ты похож на потрепанного жизнью Гарри Поттера.

Ева запрокинула голову и рассмеялась. Мне понравился звук ее смеха.

– Признайся, все девчонки без ума от Гарри Поттера! – гордо произнес я, пьяно икнув.

– О, нет, только не я, – Ева махнула на меня рукой, – мне больше по душе герои-злодеи. Драко Малфой, Северус Снегг.

– Ты страшная женщина, Ева! В хорошем смысле слова, – воскликнул я.

– А ты забавный мужчина, Антон! – улыбнувшись, ответила она.

Она взяла бутылку и разлила остатки водки поровну в две рюмки. Мы выпили не чокаясь. Телевизор все еще был включен, новогодним песням не было конца и края.

– Почему вы с Жанной перестали общаться?

Мой голос прозвучал хрипло и слегка зловеще. Я взял пульт и выключил телевизор. В наступившей тишине нам обоим стало как-то грустно и неуютно. Ева поежилась, накинула на плечи шарф и подошла к окну, за которым плавно падал снег.

– Ладно, слушай, Антоша. Расскажу тебе страшную сказочку на ночь, – Ева взглянула на меня загадочным взглядом и тут же отвернулась, – Несколько лет назад я вдруг заметила, что сестра начала отдаляться от меня. Началось это после того, как она нашла новую работу и познакомилась там с девушкой. Они быстро подружились. Надо сказать, Жанна была просто очарована ею. Она перестала делиться со мной секретами, стала скрытной и все свободное время проводила со своей новой подругой. А потом выяснилось, что эта так называемая “подруга” – вампир. Не смотри на меня так! Я не сумасшедшая. У них там было целое сообщество психов в этой их сетевой фирме, и да, они реально называли себя вампирами.

Ева замолчала, ожидая услышать мою реакцию. Но я замешкался, не зная, что ответить. Честно говоря, это последнее, что я ожидал узнать о Жанне. Это напоминало какую-то нелепую, выдуманную чушь.

– Ты шутишь? – спросил я, пытаясь выдавить улыбку.

– Не шучу. Слушай дальше. Вскоре Жанна тоже стала такой, как они. Она попробовала человеческую кровь.

– Это звучит еще более странно. И неправдоподобно, – сказал я, – вампиров не существует. Поверь мне, я работаю в морге уже много лет. Ни ходячих мертвецов, ни зомби, ни вампиров в мире не существует. Это все выдумки для эффектных страшилок.

Глаза Евы сверкнули холодным блеском.

– Возможно, тебе сложно принять это. Но Жанна, действительно, была не такой белой и пушистой, как ты думаешь. Она то ещё исчадие ада!

– Поосторожнее с выражениями! – резко выпалил я, – я так-то любил её! А ты теперь несешь полную чушь про неё и хочешь, чтобы я в неё поверил!

– Значит, пора раскрыть тебе глаза! Ты любил монстра!

Ева захлопала в ладоши, потом подошла к дивану и села на него. Я уставился в пол, перебирая в памяти наши с Жанной совместно проведенные моменты. Мы встречались не так долго, но все равно довольно много времени были вместе. Часы, проведённые с ней, были наполнены теплом, чувственностью, нежностью. Если бы с ней было что-то не так, я бы почувствовал это, понял бы.

– Да нет! Это не может быть правдой, это какая-то чушь! Зачем ты оскверняешь память о ней? – я изо всех сил стукнул кулаками по столу.

– В твоей голове сейчас нарисовался образ вампира из американского ужастика. Таких и вправду не существует. Клыки, боязнь света и серебра, бледная кожа – все это, как ты сказал, выдумка писателей-фантастов. Настоящие вампиры – обычные люди. Их невозможно узнать просто так. Вот только… Они очень опасны. Они питаются энергией других людей, вместе с кровью они сосут их жизненные силы, а потом попросту избавляются от них. Высосанный человек склонен к депрессии, к мыслям о суициде. Часто он сходит с ума, а если не сходит, то до конца своих дней чувствует себя пустым, ненужным, никчёмный. Те, кто сильнее, обычно просто чувствуют непроходящую апатию и усталость. Более слабые погибают.

Я молчал, опустив голову. Не надо было пить водку на голодный желудок.