– Нет. Док всегда говорил, что квартира – моя собственность,а дом – его собственность. Когда я ему был нужен, он меня звал. Если он меня незвал, я к нему не ходил. Что меня вполне устраивало. Он занимался своимбизнесом, а я – своим. Я на него работал, но никогда не совал носа в чужиедела.

– Скорее всего, вы обсуждали вчерашний инцидент с мистером имиссис Данкирк? – поинтересовался Мейсон.

– Я разговаривал только с ней.

– Вы знаете о том, как выглядела молодая женщина, выбежавшаяиз дома?

– Да.

– Интересно, а не появлялась ли она прежде и при другихобстоятельствах в доме доктора?

– Возможно, и появлялась. Но я об этом ничего не знаю. Унего была масса пациентов. Про него нельзя было сказать, что он полностью вышелна пенсию. Я, по возможности, старался не вмешиваться, когда он принимал у себяпациентов… разве что если он от меня чего-то хотел. Время от времени емутребовалась помощь. Док очень скрытный человек. Но это меня вполне устраивало.Эй, обождите, у меня есть идея! Возможно, она ничего не стоит, но все же этошанс. Я думаю, что фамилия этой женщины – Логан. В ней чувствуется определенныйкласс. Она уже заезжала, дайте подумать… не далее как в пятницу, утром впятницу.

– Очень интересно, – сказал Мейсон.

– Значит, дело было так. Я работал на улице возле пруда скарасями, вот он, его отсюда видно, и к гаражу подъехала на роскошном «Форде»девушка и спросила, дома ли доктор Бэбб. Понимаете, он мне платит совсем не зато, чтобы я трепал языком, поэтому я посоветовал ей позвонить в парадную дверьи выяснить все самой. Но она в ответ лишь рассмеялась и несколько раз нажала нагудок. Вскоре задняя дверь распахнулась, и вышел улыбающийся доктор Бэбб.Девушка вылезла из машины, и они направились в дом. Понимаете, это быладействительно классная дамочка. Волосы орехового цвета и масса самых разныхпричиндалов. В первый момент она мне очень не понравилась из-за того, с какимвысокомерием и бесцеремонностью вела себя, спрашивая, дома ли доктор Бэбб. Ноона полностью опровергла мое первоначальное мнение, когда вышла из домадоктора. Она подошла ко мне и долго расспрашивала о карасях, явно стараясь меняумаслить. Не знаю, из каких соображений она так поступила, но мне этопонравилось. Она приехала на совершенно новой машине, у которой еще не былопостоянных номеров, только лицензионная карточка, прикрепленная к заднемустеклу. Она сказала, что как раз сегодня получила номера и их надо быприкрепить. Ну, и я совершенно добровольно вызвался ей помочь. Прикрепить их –сущая дребедень, я сделал бы это за минуту. Но я хотел ей показать, что и этотоже работа. Так вот ее фамилия – Логан. Я запомнил, потому что она сама мнесказала. Как ее звали – не могу припомнить, но номер машины: AAL – двестисемьдесят девять. Не знаю, конечно, поможет ли это вам…

Мейсон и Делла Стрит переглянулись, после чего адвокатспросил:

– А офицеры полиции не спрашивали вас насчет клиента докторапо фамилии Логан?

– Конечно же, спрашивали. Но я им этого не сказал, потомукак в тот момент не сообразил. Это всплыло в памяти буквально в данную минуту,но я все рано не уверен, имеют ли эти сведения для вас хоть какую-то ценность.Я уверен в одном: та девушка и есть Логан.

– Возможно, это именно та девушка, которую мы ищем, – сказалМейсон. – Но почему она не остановилась перед домом, а подъехала к гаражу?

– Будь я проклят, если хоть что-то знаю об этом.

– А раньше вы ее не видели?

– Нет, насколько я помню. Но она, несомненно, хорошо зналадока. Меня перед этим четыре дня не было. Возможно, все это время она там икрутилась.

– А с племянницей миссис Данкирк вы знакомы? – Мейсоннеожиданно переменил направление разговора.

– Вы имеете в виду Гертруду?

– Да. Вы ее знаете?

– Хорошо знаю, – усмехнувшись, ответил Дональд. – Оначастенько наблюдает за карасями или играет с котом. Несчастное дитя, видимо, ейнечем больше заняться. И в то же время забавная. Будь я на месте дока, я бывыгнал ее продавать газеты, но он терпимо к ней относится, видимо, сочувствуетей. Она все время шляется где-то поблизости и любит забираться в дом череззаднюю дверь. Стоит кому-либо открыть дверь, и она тут же оказывается рядом. Неуспеваешь глазом моргнуть, а она уже проскользнула в дом. Она ведет себя так,будто влюблена в дока… постоянно старается находиться подле него. Она как-тосказала мне, что док – единственный человек, который ее понимает. И она оченьчасто впадает в уныние. Я несколько раз наблюдал за ней, когда она об этом незнала. Она сидит на краю пруда и плачет – не то чтобы очень громко, простосидит и всхлипывает. Видимо, док хорошо к ней относится из-за того, что онаплемянница Данкирков. Они его старинные друзья. Они говорят, что ей ужешестнадцать. На мой взгляд, ей нет еще и пятнадцати. Она крупная и хорошооформившаяся, но по ее поведению можно сказать, что она ребенок-переросток.

– Что ж, – произнес Мейсон, поднимаясь на ноги. – Я всеголишь хотел зайти к вам и задать несколько вопросов. Вы рассказали мне все, чтоя хотел услышать.

Дональд осторожно ухватил Мейсона за рукав и спросил:

– Вы не в курсе, как там дела у дока?

– Нет. Но вы могли бы позвонить в больницу…

– Мне неоткуда позвонить. Дом опечатали полицейские.Повесили на дверь какой-то хитрый замок. А мне сказали, что я могу пока здесьжить. Я-то знаю, док не выгнал бы меня ни при каких обстоятельствах. Поэтому ядолжен следить за домом.

– У вас здесь нет телефона? – переспросил Мейсон.

Дональд кивнул в ответ. Мейсон пожал ему руку и сказал:

– Возможно, мы еще встретимся и побеседуем. Я узнаю, какдела у доктора Бэбба, и при встрече сообщу вам.

– Будьте так любезны, – произнес Дональд, – и заходите влюбое время. Одиночество так и накатывает, когда у человека только и дел, чтопочитать книгу да послушать радио. И огромное спасибо, что навестили.

Он проводил гостей до двери и еще раз пожал руки адвокату иего секретарше.

– Куда теперь? – спросила Делла Стрит, спускаясь полестнице.

– Прежде всего, позвоним Полу Дрейку.

Ближайший телефон оказался в шести кварталах от дома докторапо направлению к автостраде. Мейсон набрал номер Дрейка.

– Я хочу узнать фамилию и адрес человека по номеру машины.Причем очень быстро.

– Говори номер.

– AAL – двести семьдесят девять.

– Хорошо. Дай мне три-четыре секунды озаботить этим одногоиз своих оперативников. Не вешай трубку, Перри, мне надо тебе кое-что сказать.– Через несколько секунд Дрейк действительно продолжил: – Хорошо, Перри. Минутчерез десять можешь перезвонить и получить полную информацию.