litbaza книги онлайнИсторическая прозаИмператор, Бог и дьявол. Фридрих II Гогенштауфен в истории и легенде - Бруно Глогер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 52
Перейти на страницу:

Несмотря на этот печальный опыт, вера в то, что Святую Землю могут освободить только невинные дети, а не погрязшие в грехах взрослые, была жива в широкий слоях населения еще долгое время. Именно этим можно объяснить тот экстатический восторг, с которым встречали «дитя Апулии», «наше дитя» или просто «дитя». То, что этому «младенцу» было уже 18 лет, абсолютно не мешало фанатикам. Фридрих отлично понимал, что подобные религиозные настроения можно использовать в политический целях. Пока Гвельф официально еще был императором, Штауфен не мог покинуть Германию без серьезных мер предосторожности. Кроме того, он был еще слишком зависим от расположения Папы, чтобы уже сейчас выступить во главе крестоносцев. Чтобы дать Иннокентию III, своему «защитнику и благодетелю», после его неудачного опыта с Оттоном, еще больше гарантий своей преданности, чем то обещали составленные еще перед отъездом в Германию грамоты, 12 июля 1213 года, Фридрих, в присутствии и с согласия многих имперских князей, подписал в Эгере так называемую Эгерскую Золотую Буллу. Этим были торжественно признаны права Папы на земли в центральной Италии – ворота на Сицилию. Кроме того, ему было отдано императорское право инвеституры епископов, столь трудно отвоеванное благодаря компромиссу в Вормсе в 1122 году. Фридрих также уверил Папу в своем содействии в борьбе с еретиками. Необходимо было заново подтвердить, что Сицилия никогда не объединится с империей. Главенство Папы, утвержденное в свое время императором Оттоном в том же объеме, казалось теперь закрепленным навеки. Чтобы еще больше уверить в этом понтифика, все князья вместе и по отдельности должны были засвидетельствовать его привилегии еще раз.

При таком развитии дел в империи у Оттона не было никаких шансов на успех внутри страны. Поэтому Гвельф вместе с английским королем Иоганном Безземельным решился нанести удар по Франции, надеясь обратить военное счастье себе на пользу. Решительная победа англо-гвельфского альянса над Филиппом Августом, который прогнал англичан в 1206 году с восточно-французских «наследных земель» Иоганна, действительного могла серьезнейшим образом пошатнуть позиции Фридриха в южной Германии. Будущее империи зависело от исхода английской

войны-«мести» на французской территории. Ничто не могло более ясно отразить закат германской империи со времени смерти императора Генриха VI.

Весной 1214 года император Оттон с союзниками из Фландрии, Брабанта, Геннегау и Голландии вторгся в северную Францию. В то же время английский король с большим войском сошел на берег в Ла-Рошель и Филипп Август очутился в очень опасном положении. Фридрих с южно-немецким войском, мобилизованным к Пасхе, совершил напрасную отвлекающую атаку на нижний Рейн, которой он надеялся захватить Оттона врасплох. Наконец войско Фридриха отправилось за Гвельфом, но решающая битва состоялась уже слишком поздно. Наследник французского трона Людовик победил англичан в графстве Пуату (Оттон получил его от Ричарда Львиное Сердце и присоединил название к своему имени), а 27 июля 1214 года Филипп Август, чье рыцарское войско было увеличено за счет северно-французских резервов, уничтожил армию императора Оттона IV при Бувинэ (на юго-восток от Лилля).

Добытый на поле брани золоченый орел с императорского штандарта Оттона французский король переслал Фридриху, и современники по праву восприняли этот факт символически. Хронист монастыря Лаутерберг на горе Петерсберг поблизости от Халле писал: «С этого времени померкла слава Гвельфов среди немцев».

Между тем, настоящим победителем было королевство Капетингов, которому Филипп Август своей победой при Бувинэ на долго время обеспечил перевес в борьбе с федералистскими претензиями землевладельцев (в Германии они тоже начали набирать вес). Английские бароны вынуждали короля Иоганна, потерпевшего неудачу уже в 1215 году во Франции, к подписанию Magna Charta Libertatum, «Большого Письма Свободы» феодальной аристократии, которое не могло подвергнуть опасности только что утвердившийся централизм английского государственного аппарата, но должно было послужить первым шагом к парламентаризму.

Непосредственным итогом битвы при Бувинэ было то, что королевская власть Фридриха больше не оспаривалась. При этом все уступки, сделанные Папе, должны были проявиться во полном объеме. Под впечатлением этого триумфа Иннокентий III хотел увенчать дело своей жизни на четвертом соборе в Латеране блестящим смотром войск римской церкви в ноябре 1215 года. При этом присутствовало огромное число гостей: 71 архиепископ с патриархами Константинополя и Иерусалима, более 400 епископов и 800 аббатов, посланники европейских королей, князья и главы городов, среди них представители императора Оттона и короля Фридриха, спор которых должен был разрешиться именно здесь. Приговор должен был быть вынесен в пользу Штауфена, но неизбежное при этом смещение императора на церковном собрании создало опасный прецедент, как выяснилось 30 лет спустя в решающем бою между императором Фридрихом и Папой Иннокентием IV.

Планы Иннокентия III по завоеванию Иерусалима не имели успеха, хотя собор и призывал к всеобщему крестовому походу. Некоторые князья участвовали в предыдущих. Военная мощь Фридриха против Оттона только ослабла от этого, так что весной 1215 года Штауфен не смог занять ни Кельна, ни Аахена. Только когда в июле горожане Аахена сами прогнали наместника императора, путь в старинный город коронаций был открыт, и наконец-то помазание стало возможными «на правильном месте». В 21 год будущий император взошел на трон Карла Великого. Какое значение придавалось этой церемонии, можно судить по источникам, в которых годы правления Фридриха II отчитываются лишь с дня коронации. Сразу после того, как архиепископ Зигфрид Майнцский возложил добытую при Бувинэ королевскую корону, Фридрих торжественно пообещал совершить крестовый поход. Все присутствующие были удивлены, но вскоре стало ясно, как трудно было перейти от слов к делу. С точки зрения историков, одно только обещание было гениальным политическим ходом. Взяв на себя важнейшее, по тогдашним меркам, задание для христианского владыки, освобождение Святой Земли, будущий император вырвал его из рук Папы. Тем не менее нет ни малейшей причины видеть в подобном внезапном религиозном рвении юного короля лишь политический расчет. Будет преувеличением усматривать в его решении и момент договоренности с Папой. Подтвержденные связи Фридриха с фанатичными молодыми канониками заставляют предполагать у него истинную религиозность. Отчасти она была вызвана мыслями будущего императора о своем призвании. Во всяком случае Иннокентий молча перенес эту «самостоятельность» своего подопечного на соборе в Латеране. Спустя несколько месяцев, в июле 1216 года, его немощное тело не смогло больше вынести возложенных на него обязанностей. Еще за две недели до его смерти дальновидный политик обязал Штауфена во время его коронации на императорском троне совсем отказаться от Сицилии в пользу своего сына Генриха. От этого Иннокентий не смог отступить ни на йоту.

Его приемник, Гонорий III, был старым, миролюбивым человеком, государственным чиновником, создавшим в качестве папского камергера важные организационные предпосылки для набиравшей финансовую силу курии. С ним Фридриху проще было иметь дело. Так как Гонорий был таким же страстным приверженцем завоевания Иерусалима, как и его предшественник, то «руке Господа на земле» оставалось только обождать, какие дипломатические ставки будут сделаны в этой игре. Один только обет крестового похода давал повод начать подготовку к управлению страной во время отсутствия короля. Поэтому никого не удивило, когда вскоре после коронации в Германию приехала королева Констанция с пятилетним сыном, а уже в 1217 году Генрих по традиции Штауфенов стал правителем герцогства Швабии.

1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 52
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?