Поддерживала его и заезжавшая теперь чуть ли не раз в два месяца теща.

– Ты, Лерусечка, мужа слушай! За беременность, знаешь, как лишний вес наберешь! Ты не о себе, ты о ребенке теперь должна думать.

Про себя Валерия возражала: «Но ведь дети рождаются не для того, чтобы мучить своих родителей постоянно! У несчастных родителей не могут быть счастливые дети. Почему с рождением ребенка в жизни человека должно закончиться все? У ребенка будет своя жизнь, а у меня своя», – но вслухпредпочитала молчать. Она знала, что мама скоро уедет, а спорить с ней бессмысленно, потому что для нее слова Леры были как младенческий лепет.

Выяснилось, что у Виктора и Валерии будет дочка. На последнем месяце беременности будущей маме стало действительно сложно. Ее привычный вес увеличился килограммов на двадцать, ноги отекали, живот, казалось, вот-вот возьмет и вывалится из ее тела. По ночам спать было жарко и душно: не знаешь, как повернуться, куда положить ноги, а куда – руки… И голову, и все тело наполняла непривычная тяжесть.

Теперь Валерия никуда не ездила и не ходила, кроме соседнего магазина и ближайшей аптеки, но даже до них Виктор стремился ее проводить. Прогулки казались ему делом небезопасным и, уходя в институт, он постоянно говорил:

– Не выходи без меня. Будь, пожалуйста, дома.

Малышку решили назвать Амалией. Имя выбиралось ими по старой студенческой традиции: зашли в библиотеку, Виктору завязали глаза, перевернули вокруг себя три раза, чтобы он не очень ориентировался в пространстве, а дальше подвели к первому попавшемуся шкафу и попросили вытащить первую попавшуюся книгу.

Это оказался роман Жорж Санд «Консуэло». Валерия открыла в книге случайную страницу и торжественно прочла первое женское имя, попавшееся ей на глаза.

– Амалия! Ее будут звать Амалия!

И муж, и жена, и несколько участников действа сочли это имя прекрасным.

За две недели до Лериных родов на работе у Виктора уже творился полный бардак. Лекции читались по старым конспектам, а иногда и без них, курсовые лежали нетронутыми, две научные конференции, для которых он подготовил доклады, снились ему в страшном сне. Внутри у него было непонятно откуда взявшееся беспокойство. «Я боюсь, что при родах что-то случится?.. Или не понимаю, как мы все втроем будем жить тут в одной комнате? Как в такой ситуации умудряться хоть что-нибудь делать? Или боюсь ответственности?» – сам себя спрашивал он.

Валерия все чаще лежала, жаловалась на головную боль, волновалась. Ее мама хотела было приехать, чтобы помочь приготовить комнату для младенца, но будущие родители отказались. Лера была суеверна и считала, что все нужно покупать только тогда, когда ребенок уже родится.

В отделение для беременных ее положили за неделю до родов. Это был очень маленький, но романтичный период в их жизни. Виктор приезжал на далекую станцию метро «Бабушкинская» после работы. Вместе будущие родители выходили на улицу, делали вокруг корпуса променад. Наш герой очень заботился о жене, застегивал на ней кофту, помогал надевать ботинки, поправлял шейный платок. На прощание Валерия целовала любимого в щеку. Вместе они мечтали, какой она будет – их дочка. Начали говорить и о том, какого цвета должна быть коляска, какую лучше покупать, чтобы не пришлось через полгода искать другую, нужен ли конверт для выписки из роддома или это уже старомодно. Обсуждали громадное количество приятных и в то же время суетных мелочей, которые всегда обсуждают те, у кого на свет появляется их первый ребенок.

6

Виктор уже крепко дремал в тот момент, когда экран телефона осветил комнату и раздался гулкий звук СМС. «Началось!» – написала ему жена, и весь сон улетучился, точно и не бывало. Он очень долго ворочался, вставал, ходил, снова ложился, даже принял душ, а потом все-таки не выдержал и позвонил дежурной медсестре, чтоб спросить, все ли в порядке.

– Что вы, папаша?! – грубо отшутилась она. – Ребенок – это вам не на горшок сходить! Сделать легко, а вот родить – это уже другое дело. Можете до утра спать спокойно!

«Издевается!» – про себя огрызнулся Виктор, но попросил:

– Можно, я номер оставлю? Позвоните мне, пожалуйста, как привезут.

– У меня смена в семь утра заканчивается. До семи не привезут. Я же вам говорю: спите спокойно!

Он положил трубку и почти три часа, не двигаясь и не отводя взгляда от одной точки, смотрел в потолок. В эту ночь Виктор и молился, и жалел, что все так случилось. Ему казалось, что ребенок подвергает жизнь Леры опасности и что вполне можно было бы обойтись без него, что ему, как мужчине, надо было куда серьезнее ко всему относиться, но вдруг начинал мечтать, чтобы роды прошли необычайно быстро и просто.

За дверью послышались первые дроби шагов. Кто-то из преподавателей пораньше встал, чтобы приготовить себе завтрак, успеть доделать то, что было не доделано накануне. И тут Виктор вспомнил, что у него же сегодня пары! И пришел в ужас от одной только мысли, что куда-то нужно идти. Чувствовал он себя отвратительно, да и как можно было думать о чем-то, кроме того, что творится сейчас там, у Леры и у его малышки?!

Снова набрал номер телефона. Снова ответила дежурная сестра:

– Что?.. Кто?.. Четче фамилию, пожалуйста. Да… Родила ваша Валерия Игнатьевна! Поздравляю!.. Девочка, три восемьсот… Да, с ребенком и с матерью все в порядке!.. Какое посещение? У нас нет посещений! Нет, ни в первый день нельзя, ни в какой нельзя! Вы слышите меня, молодой человек? Вот когда будете забирать из роддома, тогда и увидите!

– Но… – нерешительно произнес Виктор, однако в этот момент медсестра уже бросила трубкой.

«Звонить жене?.. А вдруг она спит?.. Написать СМС?.. Но СМС тоже не приходит беззвучно». В результате Виктор выскочил в коридор и постучался в первую приоткрытую дверь, по раздававшемуся шороху за которой было понятно, что хозяева встали.

– Ну что? Родила? – показался на пороге лохматый и широкий физрук, который уже лет двадцать как жил в общаге.

Раньше Виктор недолюбливал этого персонажа, но теперь он казался ему чуть ли не родным человеком.

– Родила! – радостно выпалил новоиспеченный папаша. – Девочка… Почти четыре…

– Поздравляю, браток! Поздравляю! – И тот, потный и заспанный, по-братски обнял его за плечи. – А как институт? В институт ты пойдешь?

Виктор замешкался:

– Видимо, пойду. Вчера еще было неточно, а сейчас, за два часа до пар, разве себя заменишь?!

Физрук улыбнулся. Виктор знал, что тот считал его недотепой, но это нашего