важном аспекте. — И, дождавшись тишины, продолжил: — Помните ту картину, которую Александр подарил Людовику Бурбону? Так вот, у нас с уважаемым Иваном Олеговичем, — я кивнул в сторону колдуна, — сразу после того памятного посещения театра состоялось очередное обсуждение уникальных способностей молодого художника, и Иван Олегович поделился со мной своим не очень обнадеживающим экспертным мнением. В двух словах это мнение звучало так: Саша тратит очень много внутренней энергии при написании своих шедевров, и пока Петрову удается достаточно быстро восстановиться, но что будет дальше?

Все присутствующие без всякой команды повернулись к «уважаемому эксперту». Тот меня не подвел и, тяжело вздохнув, с виноватым видом развел руками. Я же, чтобы подлог с «экспертом» не вскрылся, продолжил пугать публику:

— Среди последствий недостатка внутренней энергии, которые мне назвал уважаемый Иван Олегович, присутствуют следующие: быстрая утомляемость, отсутствие работоспособности, потеря усидчивости. И это был легкий вариант. Тяжелые же последствия представляют собой различные заболевания, быстро становящиеся хроническими, полная потеря жизненного тонуса, суицидальные наклонности. В некоторых случаях, особенно характерных для творческих личностей, — неизлечимые психиатрические отклонения разной степени тяжести. Отрезанное ухо вам ни о чем не говорит?

Напуганная публика вновь повернулась к «эксперту», но тот уже был во всеоружии и, опять тяжело вздохнув, решил публику добить:

— Ладно Винсентушка именно себе решил ухо отрезать! А если бы он кому другому во время очередного приступа придумал отсечь чего лишнего, что, по мнению гениального до безумия голландца, не соответствовало извращенной гармонии окружающего его мира?

Реакция на комментарий Кузьмина последовала незамедлительно — тетки Катя с Наташей округлили глаза и прикрыли рты ладошками, а брат Саша не удержался от возгласа:

— Жесть какая!

Совещались старшие Романовы, князь Пожарский и Святослав недолго, но ни у кого из них не возникло даже тени сомнений в моих словах, подтвержденных к тому же таким признанным экспертом, как уважаемый господин Кузьмин. В конце концов царственный дед огласил высочайший вердикт:

— Мы тебя услышали, Алексей. Никто Александра зазря дергать не будет, я обещаю. Контроль за физическим и душевным состоянием художника закрепляется за тобой и за уважаемым Иваном Олеговичем.

— Спасибо, деда! — обозначил я улыбку, мысленно выдохнув.

— Но поработать Александру все же придется, — продолжил дед. — С портретами мы, так и быть, пока обождем, а вот еще одно Чудо явить твоему другу все же надо.

Я кивнул.

— Уверен, Александр приложит все силы.

Царственный дед кивнул в ответ.

— Не сомневаюсь. — И повернулся к патриарху. — Свят, теперь о мирском. Я так мыслю: икону Николая Чудотворца необходимо срочно перевозить в Москву под предлогом глубокой реставрации — ведь именно на богоспасаемой Родине должно произойти Чудо… Или Чуда никакого не произойдет, если Александр не сумеет подобным же образом… поработать с другой иконой. Тогда икона Николая Чудотворца полежит в укромном местечке до лучших времен, пока мы не найдем достойный повод вернуть ее в Ниццу.

Патриарх чуть поморщился.

— Коля, я с тобой согласен, что перевезти икону в Москву просто необходимо! И срочно! Но явление этого Чуда православному люду, — Святослав указал на образ, — должно произойти в любом случае, и произойти оно должно на Родине! А уж найти благовидный повод и оставить икону святителя Николая Чудотворца в том же самом храме Христа Спасителя, если Александр не сумеет… поработать с другой иконой, я уж как-нибудь смогу. Такой вариант вас устроит?

Святослав, дождавшись согласных кивков Романовых, продолжил:

— Теперь поговорим о мерах по сохранению в тайне произошедшего Чуда Господнего. — От патриарха повеяло угрюмой решительностью. — Петрова и Гримальди пока вынесем за скобки, а вот духовенство храма, мои помощники и реставраторы должны… замолчать. Замолчать навсегда. Именно для решения этой задачи я настоял, чтобы здесь присутствовали господа Белобородов и Кузьмин.

Если старшие Романовы, князь Пожарский, подполковник Михеев и двое упомянутых господ только чуть напряглись от такого прозрачного намека, то вот тетки Катя с Наташей вновь зажали рты ладошками, а их сыновья тяжело вздохнули и поморщились. Царственный же дед криво улыбнулся:

— Свят, что ты имеешь в виду?

— Коля, ты меня прекрасно понял, — раздраженно ответил патриарх.

— А чего ты своим помощникам не приказал духовенство с реставраторами вырезать? Уверен, они такой твой приказ выполнят без сомнений, тем более в интересах сохранения тайны Чуда. А уж потом сам своих помощников и кончил бы…

— Бог с ними, с реставраторами! — буркнул Святослав. — А как мы потом будем объяснять, куда делось духовенство храма?

Император хмыкнул:

— Соображаешь! Не потерял еще былой жандармской хватки! Ладно, обратимся к профессионалам. Прохор Петрович, — дед повернулся к воспитателю, — какие будут предложения?

— Государь, — откашлялся тот, — если я правильно понял поставленную задачу, то прямо сейчас могу предложить три варианта: два стопроцентных и один… девяностопроцентный.

— Начнем, пожалуй, со стопроцентных. — Император махнул рукой.

— Первый вариант, государь, подразумевает, что духовенство храма с реставраторами и помощниками его святейшества сегодня вечером при помощи Ивана Олеговича отправляются гулять в какой-нибудь недорогой ресторан, расположенный несколько в стороне от туристических мест Ниццы. Возвращаются они уже за полночь, пьяненькие и веселые, и на темной тихой улочке к ним пристает банда французских гопников с целью банального грабежа. Наши герои оказывают яростное сопротивление, гопники выходят из себя, и, как результат, куча трупов со следами ударов тупыми и острыми предметами по жизненно важным органам. Государь, — Прохор сделал небольшую паузу, — я вас заверяю: даже опытные французские полицейские не заподозрят в этой кровавой бойне никого, кроме местных бандитов.

— Вариант действительно стопроцентный, — протянул царственный дед, — но уж слишком кровавый. Да и лишнее внимание французских спецслужб нам ни к чему. Что у тебя следующее, Прохор Петрович?

— Вечерняя морская прогулка на арендованном катере, государь. Наши клиенты опять перепиваются, на катере начинается пожар, взрывы газовых баллонов. Попытка спастись вплавь заканчивается для загулявших фигурантов трагедией: они дружно захлебываются и тонут. Пару трупов со следами ожогов для достоверности мы с помощью морячков Варушкина подкинем французской береговой охране.

— Уже лучше, Прохор Петрович. А третий вариант?

— С нашими клиентами, государь, поработает Иван Олегович. Что касается гарантий… При всем уважении, это вам только к Ивану Олеговичу.

Император кивнул и перевел взгляд на Кузьмина:

— Иван Олегович, а вообще без трупов мы можем обойтись? А то не хочется лишний раз смертный грех на себя брать.