В кабинете, Мэйсона уже ждал Разведчик, которого уже можно было назвать его «правой рукой». Он встретил и проводил взглядом Мэйсона до балкона. Тот несколько аккуратно, словно боясь повредить, начал водить пальцами по перилам, смотря при этом на солнце, что уже заходило за холмы, лежащие где-то вдали.

— Что случилось, пока меня «ремонтировали»? — маска сильно искажала голос Мэйсона, придавая ему угрожающий вид.

— Прибегало парочку воинов «Льда», но мы успешно отразили их атаку.

— Как дела с… — Мэйсон сделал небольшую задержку, — «Драконами»?

— Ими снаряжено около половины наших воинов, — он начал, сам того не замечая, метиться по комнате кругами.

— Это крайне, повторюсь, крайне хорошо, — Мэйсон постоял у перил ещё пару минут, глядя на то, как быстро солнце покидает этот сегодняшний день, принося его в совершенно другой уголок Земли.

Здания Санджелоса отбрасывали длинные густые тени. Весь город охватил бездонный мрак, но уже через мгновение освещал сам себя бесконечным количеством зажжённых фонарей, вывесок, ламп и других источников освещения. А через час другой, в городе слышался уже привычный, и даже рутинный, гул, крики и споры.

Мэйсон был пленён тьмой, что окружала его, но вот, факела на его земле были зажжены, и теперь всё было поглощено светом. Он медленным шагом вышел из кабинета…

— Сколько мы потеряли, Синди? — Деймон сидел за своим столом, что стоял посредине кабинета.

— Пятьсот шестьдесят два человека убито, семьсот восемьдесят были тяжело ранены.

Синди стоял прямо перед Деймоном, будто тот его отчитывал за какую-то оплошность. В руке он держал монитор, на нём виднелось множество цифр.

«Как он мог так поступить?» — Деймон не мог даже выстроить хоть какую-то связь или цепочку, как будто между всеми действиями нету какого-либо смысла и оправдания. Для него это казалось набором действий. Он не мог правильно выстроить всю картину. Мысли, будто краски, смешались в один сгусток неизвестного цвета. Синди продолжал говорить какую-то статистику и информацию, но слова проходили сквозь Деймона. Он воспринимал речь, но совершенно не осмысливал её.

Деймон имел максимально смешанные чувства: отторжение, страх, горечь, недоумевание, смятение, горечь, гнев, раздражение и обречённость. Он чувствовал себя настолько подавленно, желал вмиг создать ледяной кинжал, да подлиннее, и проткнуть свою голову насквозь. Настолько он не желал испытывать каких-либо эмоций и чувств сейчас. Мысли стали потихоньку оставлять его, фигура Синди пропала из виду.

«Видимо ушёл», — Деймону было тяжело думать хоть о чём-то кроме атаки.

Сердце его, словно прессом, сдавливалось. Деймону стало плохо как никогда раньше.

В комнате появилась мёртвая тишина, от которой невозможно было избавиться. Давящая тишь давила на Деймона. Холодный пот стекал по его спине и впитывался в его накидку. Ладони были так же мокрыми, лицо покраснело. В комнате снова появился Синди.

— Жду приказов, — совершенно неуверенно выдавил он.

Деймон «ожил», подняв голову на своего подручного. Обведя комнату глазами, Деймон наконец-то смог вытащить из себя хоть что-то после долгой паузы.

— Если он требует войны, то он её получит. Значит так, — он хлопнул ладонью по столу, — нападать нам смысла нету: он явно готов к нашей атаке. Следовательно, будем обороняться. Стоит поставить на сторожевые башни по три человека с орудием, вместо одного. Близ нашей и их территории пошлём разведку, дабы быть в курсе всех событий рядом с нами и рядом с «Пламенем». Также, нужно выдать всем по стволу, — он сделал яркий акцент на слове «всем», — даже таким людям как ты.

Синди всё это время быстро и упорно записывал указания Деймона, но в момент упоминания о нём, поднял голову.

— Я имею ввиду просто рабочим, не воинам, — пояснил строго Деймон, — У всех есть средства связи: пусть пользуются ими в любых непонятных ситуациях. Так и скажи: «Есть проблемы — звоните в нашу службу приёма звонков», они тут же сообщают напрямую мне, — Деймон говорил абсолютно серьёзно и тактично, будто был готов к подобному, — Честно говоря, не знаю почему Роджер тогда не сделал так. Обязательно передай: «Чуть что, собираемся около здания сбора», я сейчас — самая лучшая оборона, не надо геройствовать. Если что, нужно заходить за мою спину, — Деймон глубоко вздохнул, — На этом пока всё.

Синди закончил конспект, кивнул Деймону и ушёл вон из кабинета, оставив Деймона наедине с его мыслями.

— Мэйсон, — сказал он в пустоту, — Зачем?

Гнетущая тишина снова начала его сдавливать под своим гнётом.

Мэйсон с Деймоном стояли рядом друг с другом. Их юношеские лица были полностью орошены их слезами. Трава была неухоженная, грязная, отвратная. Вокруг лежали комья грязи, что из-за дождя расплылись по всей полянке. Перед мальчишками находилась гранитная плита, она была в крайне плохом состоянии: вся исцарапанная и избитая. «Гертруда и Джон Картеры», ниже были указаны года жизни: это всё, что было написано на надгробии. Ни портретов, ни слов благодарности, только лишь сухой текст. Где-то в глуши леса, сквозь дождь, прорывалось птичье щебетание, что так ласкало слух Деймона. Но тот не желал его слышать.

— Твари, — сквозь слёзы выдавил из себя Мэйсон, — они даже плиту достойную взять не смогли, — дрожащий голос навевал ещё больше грусти и траура.

— За что с нами так? — прохрипел Деймон.

Дождь бил по головам юношей и стекал по их одежде. Шум листвы начал перебивать птичье пение. Мэйсон и Деймон уже стояли по щиколотки в грязи.

— Это всё потому что, родители не могли обеспечить самих себя. Что уж там говорить про нас, — пояснил Мэйсон.

Снова наступила небольшая пауза.

— Они и так намучались перед смертью, почему им не могут выделить нормальную могилу на нормальном кладбище?

Ветер угонял листву куда-то вдаль. Куда-то, где видимо это листва необходима. Капли дождя бились о лица юношей. Так они стояли молча ещё минут десять.

Наконец Деймон резко изменился в лице, он вытер слёзы и повернулся к брату.

— Мы не позволим такого отношения к себе и к нашей семье, — прервал молчание Деймон, тыча пальцем себе в грудь и показывая рукой на могилу.

— Что ты этим хочешь сказать? — вытирая слёзы и сопли, спросил Мэйсон.

— Мы сможем добиться уважения к себе, заполучим достоинство, мы заработаем достаточно денег, чтобы похоронить нашим родителей с честью, — его голос перестал хрипеть и получил более яркую и строгую окраску, — Любой ценой, как угодно. Мы не простые бедняки с низов Санджелоса! — Деймон перешёл на крики.

Мэйсон ошеломлённо смотрел на Деймона, будто тот уже являлся его кумиром. Брат-оратор жестикулировал руками, дождь казался белым шумом по сравнению с криками Деймона.

— Мы