места друг напротив друга, в конце почти пустого автобуса.

Дорога долгая. Эрик залипает в телефоне, я смотрю в окно. От частой смены скорости — автобус то тормозит на остановках, то ускоряется — опьянение снова даёт о себе знать, подташнивает и виски давит.

Когда подъезжаем, Эрик поднимает голову от экрана телефона.

— Запиши мой номер.

Моя физиономия сама собой расплывается в довольной улыбке — ага, он всё же решил дружить! Круто!

— Чего? Должен же я убедиться, что ты не навернёшься из окна.

— Я миллион раз там лазал.

Он снисходительно закатывает глаза.

— Всегда можно убиться в миллион первый. Вас в армии не учат, что ли?

— Будешь моим персональным инструктором, как лезть в окно, которое я знаю вдоль и поперёк?

— Как хочешь, — он возвращается к экрану.

— Ладно-ладно! Уж пошутить нельзя. Вот, сам запиши, — протягиваю телефон с пустым полем «новый контакт».

— Не нашутился ещё за сегодня?

Я слежу, как он набирает цифры.

— Да, денёк выдался насыщенный. Но классный.

Эрик не отвечает. Нажимает «звонок», смотрит на экран своего. Звонок проходит. Эрик возвращает мой телефон.

Выходим из автобуса. Я смотрю выжидающе, но он и не думает прощаться. Делает пару шагов в направлении нашей части, оглядывается.

— Идёшь?

— А ты меня провожаешь?

— Естественно! — он агрессивно повышает голос. — Что ты будешь делать, если хряпнешься оттуда? Сломаешь ногу? Шею? Всегда должен кто-то страховать. Если есть такая возможность.

Скептически покривившись, всё же иду за ним. Но не выдерживаю:

— По-моему, ты слишком драматизируешь.

Эрик отзывается быстро и уверенно:

— По-моему, ты жизни не видел. Первое правило — бери всё, что дают. Особенно помощь и еду.

— А второе?

— Не жалей о том, чего не дают.

— Да ты прям философ. Третье есть?

Поколебавшись, говорит:

— Никому не верь.

— И мне?

— Естественно. Я тебя не знаю. Как и ты меня.

— А чего тут знать? По-моему, ты нормальный.

— Я ж говорю, жизни не видел. Нельзя судить о человеке вот так сразу.

— Хочешь сказать, ты на самом деле маньяк? Сейчас вотрёшься ко мне в доверие и…

— Так-то это ты здесь… втираешься. — После паузы продолжает: — Ты уверен, что я не вампир? Откуда ты знаешь? Я вот усыпил бдительность, увёл тебя подальше от своего дома, сейчас заведу в тёмный угол…

Внутри на долю секунды шевелится тревога. Чёрт, слишком много ужастиков смотрел!

— Даже если вампир, шею я тебе сверну на раз.

— Уверен? — Эрик усмехается с таким искренним весельем, будто и впрямь контролирует ситуацию, обманув меня, наивного.

Ворчу:

— Уверен.

— Вот поэтому я должен проследить. Ты слишком самонадеянный. А нужно всегда сомневаться в себе. Исходить из того, что проиграешь. Тогда будет шанс.

— И как это должно помочь? Если не верить в победу?

— Блин, ты тупой? — Эрик даже останавливается и, дёрнув меня за куртку, чтобы остановить тоже, возмущённо толкает в грудь. — Если заранее уверен в победе, ты расслабляешься. Не смотришь по сторонам. Стоишь красивый и уже мысленно празднуешь, а в реальности в этот момент тебя любой хлюпик может вынести.

— Хм. Разумно. Ещё правила есть?

Пауза.

— Пока не придумал.

Он продолжает путь, и я припускаю следом. Уже дошли до ограды учебки.

— Сюда, — киваю Эрику на дальнюю сторону ограды. Но при виде компашки, отирающейся в тени неподалёку от нелегального входа, замедляю шаг и тяну недовольное: — Блин…

— Что?

Понижаю громкость:

— Надеялся, свидетелей не будет. Ну ладно, давай тогда, — останавливаюсь, намекая, что Эрику пора прощаться и валить.

Он хмыкает с презрением, демонстративно разглядывая компанию: трое кадетов, вроде старшекурсников, и цветник девушек вокруг них. Те тоже повернули головы к нам.

— Не хочешь знакомить меня с друзьями? Ясно.

Тон у него настолько ядовитый, что аж бесит.

— Что тебе «ясно»?

— Что только что тебя всё устраивало, а теперь — «всё, пока». Как ты сказал, я «нормальнее ваших»? Или это была очередная шутка? А то я не понял, где смеяться.

Фигасе предъявы! У меня, конечно, есть недостатки — у кого их нет? — но лицемерие к их числу не относится! И то, что Эрик подумал так обо мне, — особенно то, что он вроде даже имеет для этого основания, — настолько выводит из себя, что, когда со стороны компании доносится что-то неразборчивое, но очевидно ехидное — и смешочки следом, — я срываюсь к ним. Всё равно ведь стоят рядом с проходом, без конфликта не обойдётся, поэтому можно начинать уже сейчас.

К сожалению, эффект от моего смелого и угрожающего приближения несколько портит грязное месиво снега под ногами. Окраина города, со стороны учебки сплошь глухие стены хозпостроек, так что территорию убирают спустя рукава. Добравшись до компании — вблизи понимаю, что и правда старшекурсники, видел их в коридорах, — направляюсь к паре качков в центре. Трудно с ходу понять, кто из них двоих главный.

— Что сказали?

— Что? — один из парней внаглую ухмыляется. — Ты кто вообще такой?

— Тот, кто сломает тебе нос, — бросаю я сверху вниз.

Круто быть высоким: даже если сантиметров на пять выше противника, то всё равно превосходство.

— Хрена! — тянет старшекурсник, оглядывая свою компанию с деланым удивлением. — Стоим себе с дамами, культурно отдыхаем, а тут нате вам, «нос».

— Мужики, давайте успокоимся, — раздаётся голос откуда-то сбоку, из-за девичьих спин.

О, этого мелкого я знаю, он из оргкомитета и ещё стенгазетой заведует. Оказывается, кадетов четверо. Это хуже.

— Погоди, Новак, — не спеша цедит второй качок. Ага, судя по тону, это главарь. — Если господин Блэйк желает разобраться в ситуации, так нужно помочь. Я сказал, что ты вампир. Гляжу вот, и подружку такую же нашёл.

И смотрит — мол, что делать будешь? Девушки вокруг хихикают с издёвкой. Неудачникам в меньшинстве никто сочувствовать не будет.

Тот факт, что они меня знают, хотя я их нет, колет неприятно. Будто у них преимущество. Ещё и предъявы кидают! Только какие-то несуразные. Я, конечно, привык к болтовне про вампиров, да и шутки про мои клыки звучали, но то ведь было в узком кругу однокурсников, неофициально, а когда незнакомые старшекурсники выдают это на полном серьёзе — неожиданно. Так что я искренне удивляюсь:

— Какой «вампир»? Ты что, больной? Всё это херня.

Новак из оргкомитета с энтузиазмом подхватывает:

— Вот я и говорю, не имеет научных доказательств!

Главарь хмыкает высокомерно и делает шаг ко мне, выходя один на один. Настолько близко, что чувствуется шлейф алкоголя.

— А давай спросим у твоей группы?

— И что же они тебе скажут? — я со своей стороны тоже наклоняюсь ближе к его наглой морде.

— Уже сказали. Никто не будет против, если