Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И только тогда замечаю, как странно он смотрит на меня. Как тогда, когда я запустила в него хурмой и думала, что провалюсь сквозь землю от страха, а он сотворил с помощью своей магии ягоды, чтобы угостить меня с сестрой. Тогда в его глазах плясали такие же золотистые искорки… Не понимаю, что они значат. Но от такого пристального взгляда, проникающего словно бы в самую душу, мне становится не по себе. Он слишком меня смущает.
— Зачем это тебе? — вдруг произносит Кассар.
— Что — зачем? — тихо переспрашиваю я, чувствуя, как неизбежно горят щеки. Кажется, я растопила камин слишком сильно.
— Устраивать все это… Я твой муж лишь по бумагам. Ты вольна жить так, как тебе вздумается.
Как вздумается, значит? Такого он мнения обо мне?..
— У меня должна была быть свадьба, Кассар, — прищурившись, не без вызова в голосе отвечаю я, — Красивый, сказочный обряд, с поздравлениями от семьи, подарками, ритуалами, клятвами… Я всю жизнь мечтала, как разделю в первый день совместной жизни со своим мужем нашу первую трапезу. Как стану ходить по собственному дому, и все вокруг будет украшено цветами, даже пол будет ими усыпан. Ты знаешь, что согласно традициям…
— Выходит, я тебя лишил всего этого? — усмехается Кассар, перебивая меня.
Его вопрос несколько выбивает меня из колеи. Я чуть было не выпаливаю, что он тут ни при чем, и лишил меня всего предыдущий жених, но вовремя прикусываю язык. Нужно быть предельно осторожной, чтобы Кассар не узнал моей не самой приятной тайны. Отчего-то от мысли о том, что даже мой муж станет относиться ко мне с презрением, мне становится страшно.
— Нет… Я не могу винить тебя, — слегка отстраненно говорю я, опустив взгляд. — Ты же тоже не хотел этой свадьбы.
— Ну, я в принципе не хотел жениться, — говорит Кассар с усмешкой, а после кладет передо мной в миску свернутую лепешку.
Я удивленно смотрю то на него, то на угощение.
— Попробуй. Возможно, мой вариант пандаги тебе тоже понравится.
С этими словами он проводит рукой над моей тарелкой, заставляя вспыхнуть над ней несколько золотистых звездочек. Я неспешно, словно бы не веря, берю идеально свернутую лепешку в руки, совершенно не представляя, какой она будет на вкус. Сердце замирает, когда я слышу, что Кассар начинает говорить ровно в тот момент, когда я подношу ее ко рту. Первый укус растекается во рту нестерпимой сладостью… Как он это сделал?
— …Я многого не могу тебе дать, Чароит. Не умею быть правильным с точки зрения всего общества. Но я обещаю тебе свое плечо и защиту. И свободу жить так, как тебе хочется.
Дело даже не в том, что лепешка кажется мне самой вкусной, что я ела в жизни. Там точно нет ничего из того, что готовила я — какие-то неизвестные мне фрукты и нежнейший кисловато-сладкий крем, и пахнет угощение самыми дорогими и сладкими специями: ваниль, шафран, корица… Нет, слезы на моих глазах выступают из-за другого. Кассар говорит, что “многого” не сможет мне дать, но он уже делает больше, чем нужно.
Он пытается измениться. Не представляя, что собой являют традиции и первая трапеза новобрачных, говоря, что и жениться, в общем-то, не хотел, он все равно делает все, как нужно. Как я когда-то мечтала об этом. Произносит удивительно проникновенную клятву, собственными руками приготовив для меня еду. Это куда более настоящее, чем могло бы быть у меня с Натаном. Да и вообще с кем-либо.
Потому что именно так это и должно быть. Искренне, от сердца, с мыслями о том, для кого ты это делаешь. А Кассар поступает так исключительно из-за моих желаний. Стоило мне поворчать о своих мечтах -— и он уже стремится их исполнить. Не понимаю, зачем ему это… Но тем не менее, это так.
Дожевав до конца, я откладываю оставшееся угощение в сторону и поднимаю взгляд на мужа. Должно быть, я смотрю на Кассара теперь так же странно, как и он на меня.
— Ну а…тебе это зачем? — тихо произношу я, вспоминая, что он спрашивал меня о том же.
Я ответила какую-то глупость… Нужно было сказать, что я хочу тоже заботиться о нем. Стать замечательной женой, чтобы ему ни разу не пришлось пожалеть о том, что он забрал меня в свой дом. Что теперь я принадлежу ему и только ему. Но в силу характера могла лишь капризничать и вредничать… Что ж, Чароит. Похоже, ты никогда не повзрослеешь.
Кассар отвечает не сразу. Замечаю на мгновение в его глазах отражение сокрытых глубоко внутри чувств, но черты его лица практически тут же становятся жесткими, возвращая всего его облику суровость и равнодушие.
— Твой отец убедил меня в том, что это выгодная сделка. Только и всего.
Сказав это, он поднимается на ноги. Я повторяла себе эти слова в течение трех дней, убеждая себя не слишком-то сильно злиться на Кассара из-за его отсутствия. Что для него наш брак всего-лишь часть договора. Но почему мне тогда все равно так больно от его слов? Может, потому, что я уже начала воображать себе лишнего, думая, что Кассару не все равно?..
— Никчемный старик… Гилберт! — слышу ворчание Кассара, и вскидываю на него взгляд. Вижу, что он подошел к невысокому столику у камина… И догадываюсь, что он ищет.
Графин с отвратительным пойлом стоял в каждой комнате. Но, убираясь здесь, я решила тогда, что порядки должны измениться. Я сделала всего глоток — а потом целый день мучалась отголосками головной боли. Кассар не должен травить свой организм… Только не теперь, когда он больше не живет в полном одиночестве. Да, так я думала, когда тихонько избавилась от всех бутылок с налитых в них коричневой мутной жижей.
— Гилберт здесь ни при чем, — тихо признаюсь я, вставая на ноги вслед за Кассаром, — Это я избавилась от твоей отравы. Решила, что…
— Ты ЧТО сделала? — резко развернувшись ко мне, генерал прожигает меня горящим золотым огнем сделала.
И то, КАК прозвучал его голос, мне очень не понравилось.
14. Дракон
Кассар
