благоприобретенное качество. В течение своей долгой жизни крупный самец научился следить за своими движениями в играх с более слабыми соперниками. Эта осторожность известна как самоограничение — явление, встречающееся у многих животных, от притворных драк большой собаки с маленькой до игр белого медведя с пристегнутой к упряжке собакой, которую он мог бы сожрать[51].

Сила верхней части тела у мужчин и женщин настолько разная, что они практически никогда не могут сравняться. Лишь абсолютному меньшинству женщин удается приблизиться к мужской силе[52]. Таким образом, если бы мужчины по всему миру не осознавали своего физического преимущества, это обернулось бы катастрофой. Отцы часто грубовато играют с детьми: подбрасывают их в воздух, а потом ловят, щекочут или катаются с ними по полу. В этих играх они иногда поддаются ребенку. Оглушительный смех дает понять, что дети обожают такие игры, так же как риск и вызов, с которыми они сопряжены. Борьба между отцами и сыновьями особенно распространена. В результате дети часто начинают по-разному относиться к маме и папе, обращаясь к первой за утешением, а к последнему — за играми. Автор одного из обзоров приходит к выводу, что «во взаимодействии между матерями и детьми преобладает забота, в то время как отцы по своему поведению становятся товарищами по играм»[53].

Жесткие игры отцов дают возможность детям получить из первых рук важнейшие уроки по части мужской силы, одновременно развивая их физические способности и уверенность в себе. Но это работает только с невероятно сдержанным отцом, который научился обуздывать себя после тысяч игровых поединков, будучи мальчишкой или юношей. Игровая борьба — это важнейший элемент социализации с участием отцов или мальчиков-ровесников.

Непосредственное участие в потасовках с молодыми шимпанзе позволило мне понять, как возникает такая сдержанность. Я часто давал человекообразным обезьянам отдохнуть от тестов на интеллект, которые мне, как студенту, полагалось проводить. Разработанные специалистом по крысам, для которого все животные были всего-навсего обучаемыми механизмами, эти тесты были ужасно однообразными и скучными, намного ниже уровнем, чем должны быть с учетом мыслительных способностей шимпанзе. Две обезьяны упорно давали мне сигналы жестами, призывая поучаствовать с ними в игре. Это было куда веселее, и для меня в том числе, но вскоре стало очевидным, что они слишком сильны. А эти шимпанзе еще даже не достигли половой зрелости: одному из них было четыре года, второму — пять. Если я со всей силы бил их по спинам, они просто смеялись, словно это самое забавное из всего, что я делал.

Но если они так же поступали со мной или брали меня в один из своих невероятных захватов с использованием обеих рук и обеих ног, для меня это было серьезной проблемой и мне приходилось протестовать («ой-ой!»). Они немедленно отпускали меня и подходили посмотреть поближе на выражение моего лица с обеспокоенным видом, чтобы выяснить, что случилось. Кто бы мог подумать, что люди такие слабаки? Если они видели, что я готов вернуться к игре, мы снова играли, но уже поспокойнее. Они точно так же регулируют игры между собой и следят за тем, чтобы всем было удобно. Цель этой беспорядочной борьбы — веселье, а не причинение боли.

Если же кто-то не выполняет этого правила и пытается доминировать, все может обернуться большими неприятностями. Это случилось с моим преемником, который продолжил эксперименты с двумя шимпанзе после моего ухода. Вместо того чтобы одеться попроще, он в первый же день явился в костюме с галстуком. Студент не сомневался в своей способности справиться с такими достаточно небольшими животными и упомянул, что всегда хорошо ладил с собаками. По-видимому, он попытался задирать человекообразных обезьян в комнате для игр, не зная, что шимпанзе всегда дают отпор и что у них больше силы в одной руке, чем во всех четырех человеческих конечностях. Я до сих пор помню, как студент, хромая, вывалился из помещения для тестов, с трудом пытаясь сбросить двоих шимпанзе, вцепившихся ему в ноги. Его пиджак был разодран в клочья, рукава оторваны. Ему повезло, что обезьяны не додумались придушить его галстуком.

Игры девочек и приматов женского пола в целом больше связаны с заботой, что обычно объясняют как выражение материнского инстинкта. Впрочем, я скептически отношусь к такой трактовке, поскольку термин «инстинкт» подразумевает стереотипное поведение. «Инстинктивное» поведение кажется негибким, не стоящим внимания, потому что оно, очевидно, не требует мозговых усилий. Термин «инстинкт» сейчас непопулярен среди тех, кто занимается изучением поведения животных. Хотя у всех животных существуют врожденные склонности, как и у людей, они дополняются обширным опытом. Это верно в случае естественного действия, такого как полет (птенцы могут быть невероятно неуклюжими, когда учатся взлетать и приземляться), или в отношении охоты, сооружения гнезда и, конечно же, материнской заботы. Очень немногие виды поведения инстинктивны в том смысле, что не требуют практики.

Девочка нежно обнимает и целует свою новорожденную сестру. Тяга девочек к младенцам универсальна для людей

Тяга приматов к уязвимым новорожденным и их заменам, таким как куклы и деревяшки, — это, без сомнения, часть биологии, и она больше характерна для самок, чем для самцов. То же можно сказать, например, о собаках. Беременные и ложно беременные собаки склонны собирать мягкие игрушки в доме, чтобы охранять и вылизывать их. Влечение к заменителям младенцев или щенков вполне логично, если учесть 200 млн лет эволюции млекопитающих, в течение которых забота о потомстве была обязательной для самок и необязательной для самцов.

Тем не менее это не означает, что самки рождаются с материнскими способностями. Новорожденный может автоматически тянуться к соску, но матери требуется научиться его кормить.

Это верно для людей так же, как и для человекообразных обезьян. В зоопарках многим человекообразным обезьянам не удается успешно заботиться о своем потомстве из-за недостатка опыта и примеров заботы о детенышах. Они держат малыша в неправильной позе для кормления или отстраняются, когда тот тянется к соску. Им часто требуется пример человека, чтобы компенсировать отсутствие информации. Зоопарки с беременными самками человекообразных обезьян часто приглашают женщин-волонтеров, чтобы те показали обезьянам, как кормить ребенка. Материнство и физическое сходство естественным образом объединяют людей и человекообразных обезьян. Обезьяна наблюдает за тем, как кормит человеческая мать, и копирует каждое ее движение, когда у нее появляется на свет собственный детеныш[54].

Юные самки приматов очарованы младенцами. Они проявляют к ним значительно больше интереса, чем самцы[55]: окружают молодую мать и пытаются подобраться поближе к ее