Перед ним умная девушка, способная к наукам, которая провалила экзамены, потому что заботилась о своем отце.

Луис вспомнил, как, приходя в сознание после недавней операции, он силился понять, кто сидит рядом с ним и гладит его руку. Кто эта женщина с нежным голосом, который проливал бальзам ему на душу? На следующий день он спросил медсестру, не было ли это галлюцинацией, на что она ответила, что у его кровати сидела девушка с волосами, стянутыми в хвост, и в старом плаще. Луис никак не мог сообразить, о ком говорит медсестра. Добрая девушка, добавила она, и только тогда он догадался, что речь идет о Карли.

Она навестила его еще несколько раз, и, как ни странно, он с нетерпением ждал ее визитов – главным образом потому, что она по-особенному взбивала подушки, это заставляло его чувствовать себя лучше. Она сидела около него и настойчиво рекомендовала глубоко дышать и делать круговые движения коленями. В каком-то смысле она вела себя как тиран, однако Луиса не раздражала ее требовательность. Но однажды Карли не пришла…

Луис взял чашечку кофе и отпил глоток. Несмотря на ее периодические вспышки, общение с Карли было сносным, учитывая, что в доме больше никого нет. Даже если она и делала попытки спрятаться в своей комнате при каждом удобном случае. И даже если она старательно приуменьшала свою женственность.

По крайней мере, сегодня на ней не было уродливого комбинезона, который она так любила надевать. Хотя то, что она предпочла сегодня, тоже не лучший вариант – хлопковая рубашка неприглядного бежевого цвета. Это не та палитра, которую Луис выбрал бы для нее. Он одел бы ее во что-нибудь кричащее – например, в алое. На его губах появилась улыбка.

Луис посмотрел на руки Карли. Это были рабочие руки с короткими ненакрашенными ногтями, которые соответствовали лицу без косметики и сугубо деловой прическе. Его удивляло, почему ее удовлетворяет такой вид. Потому ли, что она слишком долго находилась в тени своей красивой сестры? Или потому, что забота о больном отце отнимала у юной Карли все силы? Ведь именно в это время девочки начинают следить за собой.

Каким же мрачным, должно быть, было ее детство. Нанесенные в тот период раны, как правило, не залечиваются. Луис вспомнил о своей семье как раз тогда, когда дождь снова начал барабанить по окнам.

– Погода ужасная, – грустно заметил он.

– Да, конечно. Мы же в Англии.

– Мы не должны быть здесь. – Он поставил чашку на стол и посмотрел на Карли. – У тебя есть паспорт?

– Конечно, есть.

– Хорошо. – Он снова взял карты и продолжил:

– Тогда будь готова к отъезду завтра утром.

– К отъезду? – Карли заморгала. – Куда?

– В Сен-Жан-Кап-Ферра. У меня там дом.

– Вы имеете в виду… – Карли растерянно посмотрела на него, – Кап-Ферра на юге Франции?

Луис поднял брови:

– Существует какой-то другой Кап-Ферра?

– Но почему вы хотите туда уехать и почему так неожиданно?

– Потому что мне скучно.

Карли заволновалась. Она слышала достаточно историй о средиземноморской вилле Луиса, чтобы иметь представление о ней. Туда всегда приглашали множество красивых людей. Таких, как она, там не встретишь.

– Если вы не против, я останусь здесь.

– Я против, – раздраженно бросил Луис. У Карли замерло сердце. – Тебе платят огромные деньги за то, чтобы ты облегчала мне жизнь, а это означает, что ты должна выполнять мои желания. Желание номер один – выбраться из этого чертова дождя и немного погреться на солнышке. Так почему бы тебе не стереть недоумение со своего лица? Начинай собираться!

Ужасный, высокомерный тип! Даже красота, окружавшая ее, не могла заглушить негодование Карли. Как Луис разговаривал с ней перед их отъездом из Англии?!

«Тебе платят огромные деньги».

Да, она это знала.

«Чтобы ты облегчала мне жизнь».

Это ей тоже было известно. Неужели это дает ему право относиться к ней как к собственности, которую можно перемещать туда, куда ему угодно? Карли стиснула зубы. Что Луис хотел, он получал. И если южноамериканский миллиардер решил перебраться на юг Франции, потому что ему скучно и хочется тепла, ничто не может ему помешать.

Собирая вещи, Карли принудила себя успокоиться и сконцентрироваться на больших премиальных, которые Луис ей платил. Это приближало ее к цели – поступлению в медицинский колледж. Она теперь была так близка к своей мечте, что могла почти ощутить ее вкус. Все, что от нее требовалось, – еще чуть-чуть потерпеть надменного аргентинского плейбоя. А потом она станет свободной.

Утром они вылетели на частном самолете из Лондона в Ниццу, где были замечены одиноким папарацци, который, очевидно, проводил дни в ожидании прибытия какой-нибудь знаменитости. Карли наблюдала, как он прыгал перед ними и фотографировал Луиса, идущего по терминалу аэропорта.

Луис не мог передвигаться в своем обычном быстром темпе, однако его трость не отпугнула группу женщин, бросившихся к нему. С волосами солнечного цвета, в джинсовых шортах, они протягивали ему кусочки бумаги:

– Дайте автограф, Луис!

– Не хотите прийти на вечеринку вечером? – спросила самая смелая, пытаясь при этом засунуть свою визитку в нагрудный карман его рубашки.

Несмотря на то что он нетерпеливо отмахивался от них, они вытащили фотоаппараты и принялись делать бесчисленные снимки.

– Такое часто случается? – спросила Карли, когда они сели в автомобиль, ожидающий их у выхода.

– При проходе через зал ожидания после посадки самолета? – уточнил он. – В сарказме нет нужды, – парировала она. – Я имела в виду такое внимание со стороны фанаток.

Луис пожал плечами:

– Везде, где я бываю.

– И это не надоедает?

Он стрельнул в нее язвительным взглядом:

– Что ты имеешь в виду?

Она поколебалась и ответила:

– Странная у вас жизнь. Публичная и в то же время очень одинокая.

– В самую точку, – бросил он насмешливо.

Когда машина тронулась, Карли пристегнула ремень безопасности.

– Вы не приняли ни одно предложение этих женщин, – заметила она, – тогда как многие мужчины не отказались бы.

Луис издал короткий смешок:

– Ты не думаешь, что я пресытился всем этим? Женщин так же легко заменить, как шины на автогонках.

– Вы говорите неприятные вещи.

– Но это правда.

– Смешно, что это не останавливало вас раньше.

Ее слова прозвучали более дерзко, чем она хотела.

– Почему это должно было меня останавливать? – Луис поднял брови. – Если человек удовлетворил свою жажду, это не говорит о том, что он не захочет пить снова. Ты полагаешь, что я должен отказать какой-нибудь соблазнительной блондинке только потому, что у нас нет ничего общего, кроме неистовствующих гормонов?