class="v">купол обширней, чем ночь

с дыханьем долинных озер,

с шепотом над

тишиною.

Камни

под ногой:

жилы в дорожной пыли

светятся долго,

вечно.

Речь

затравленная

с губами усталыми

на бесконечном пути

к дому соседа.

Перевод Г. Ратгауза.

В ПУСТОМ ЗЕРКАЛЕ

В паводке света плывем

лицами друг против друга,

роща, сверкая, летит

вверх над твоим бедром,

молнии крик мой зовет,

вы приходите издалека,

молнии, пепел,

хлопья пепла

спадают с тебя,

с одежды твоей.

Я склонился к плечу,

вена на шее твоей

вошла в мои губы,

ты не падаешь, я держу тебя

на руках, поднимаю

над бездной тебя,

веди же меня за собой.

Однажды принесу тебе снова

глоток, в небеса

полечу однажды,

но все же спущусь,

и ты услышишь мое дыханье,

и поля услышат тебя

над ветром,

светлый луч заговорит с тобой.

Перевод Е. Витковского.

ГНЕЗДО ПТИЦЫ

Мое небо

сменилось твоим,

и моя голубка

теперь

перелетает к твоей,

я вижу, две тени

упали

в овсяное поле.

Мы сменялись

глазами

и находим

ложе:

дождь,

говорим,

и целая повесть

в одном полуслове.

Зелень.

Я слышу:

на мою бровь

твои губы

с речами птиц

приносят

былинки и перья.

Перевод В. Куприянова.

НОЧНОЙ РЫБАК

В листве

еще не отболела

тишина.

Свет

руками оперся

о камень стены.

От корней ускользает

песок, спешит к воде.

Песок, багровый, шагай

по следу голосов,

сквозь мрак иди

и на рассвете выложи улов.

Засеребрятся бледно голоса.

Укрой,

в тайник зарой,

в прекрасную листву свой слух.

А голоса поют:

мертвое мертво.

Перевод Георгия Ашкинадзе.

КРИПТА. БРАНДЕНБУРГСКИЙ СОБОР

Здесь

вместилище мрака,

но стены со скрежетом

разверсты

навстречу теням и огням,

там проходят

деревья с безлиственной кроной.

Мрак древний, ты

не спускайся под землю,

ни шагу вниз,

сдержи дыханье, крик:

кто глаза мне закроет, кто

мне руки поднимет, кто

мои волосы понесет?

Ты говоришь: чтобы вечер

не приходил — ведь он приходит,

дымясь над водой, он называет

с другого берега

имя свое беззвучно, —

чтобы он не пришел,

колокол камнем встревожь,

и медный герой зазвучит,

на зов его

ветры

бескрыло восстанут

и побредут

босиком.

Перевод Е. Витковского.

ДОМ

1

Скользит над кровлей свет

за черной птицей вслед.

Стирает ветвь бузины

черты руки со стены.

Шпорник на клумбе в саду

не слышит, как я иду.

Дождь пишет, кровлю тревожа:

мне здесь приготовлено ложе.

2

У стены беседу

тени ведут:

как оденемся мы

сегодня?

В волосы воткнем дрожащий

цветок; над глазами

приклеен усик зеленый;

трилистник на груди.

Тени, ступайте вперед.

Ведь свет вначале

шагает так робко,

укажите ему дорогу.

По склону вниз,

при крике петуха,

над крышами зарю зовущем,

к речам звериным,

скачками по песку двора.

Тени, уйдите от двери.

Тени, уйдите от окон.

Выступите под крышей,

дрожащие усиков тени,

тени лоз виноградных,

тени, скажите:

тебе здесь суждено остаться.

Перевод Е. Витковского.

ВНОВЬ ПРОБУЖДЕНИЕ

Здесь

пустая

страна,

сквозь ее полотно

зеленью всходит иная, под спудом

бывшая болью

некогда

раньше. Восходит

она из времен чумы, бела

от костей, позвонков и ребер,

от россыпи извести.

Сочти

травы,

сочти

нити дождя,

и свет, и листья

сочти, и впиши

собственные шаги, оживи

словами

кровь в деревьях и

в легких, со стен

и ступеней ржавь

соскреби, пусть она

разъедает

теперь

язвы

твоих ладоней.

И не время думать о ней.

Нынче время для капель

на стеблях, для обновленной

травы и для глаз,

впервые открывших листву.

Перевод В. Куприянова.

МОГИЛА ЗИЛЬХЕРА[9]

Скамейка сбоку, место для отдыха

под сенью листьев, крест над могилою

и деревцо; в молчанье вечном,

вслед наступившем за песней братства,

в молчанье без имен и без памяти.

Лишь тень от рук повисших и сомкнутых,

речей ушедших отзвук. Больше

нет ни вопросов здесь, ни ответов.

Перевод Е. Витковского.

ОТЧУЖДЕНИЕ

Время

бродит

в платье

счастья

и несчастья.

И несчастный

говорит картавым криком

аистов, но аисты его

избегают, мрачны

его перья, тень его ветвится,

ночь вокруг него, и путь любой

его уводит в воздух.

Перевод В. Куприянова.

НОВЕЛЛЫ

БЕЛЕНДОРФ

Сим необычным способом.

По скудности моих финансов.

Вот что можно прочесть в митавских «Ведомостях для образованных читателей», 1809 год, номер двадцать четвертый, речь идет о некоем Белендорфе, Казимире Антоне Ульрихе Белендорфе, родом из Митавы, который