В итоге просто приняла свою холодность. Задумалась: может, я даже фригидная?

Но потягушки Данилы сейчас полностью разбили мою теорию холодного айсберга, который начинал таять на глазах, как арктические ледники в условиях глобального потепления.

Мой опыт в сексуальных отношениях был подобен первому блину – комом. И, конечно же, стоило поплотнее задуматься на тему горизонтальных утех, как изнутри стал травить яд сомнений.

А смогу ли я сделать все, как надо? Понравлюсь ли?

– Ты решила все ногти сломать? – спросил Даниил.

А я и не заметила, что нервно выкручиваю ногти чуть ли не на другую сторону!

– Что, не получается? Давай помогу! – он лихо подъехал на стуле, не спрашивая чуть подвинул мой так, чтобы было видно нам двоим, и посмотрел на открытый архив. – Да уж, вот это списочек! У меня предложение!

– Какое? – покосилась я на молодого мужчину.

Нос защекотал приятный запах свежести, будто Даня только что вышел из душа.

– Давай закажем доставку еды, поедим, а потом я тебе помогу. Вдвоем справимся быстрее, – сказал, а сам расстегнул две верхних пуговицы рубашки.

Никогда мне еще не становилось так жарко от одной линии ключицы! Вот знаете, бывает, смотришь на такое чудо и понимаешь, что если у него такая ключица, то что же там ниже?

Я, конечно же, имею в виду грудную клетку и пресс! Хотя…

Что-то я совсем осмелела после того, как высказала все в лицо ожившему прошлому. Чувствовала себя так, будто дамбу прорвало!

Возьми себя в руки, Лера! Заказ еды отличный повод узнать побольше о кадидате номер один.

– Давай закажем, – улыбнулась я несмело, стараясь не смотреть на оголенный треугольник тела. – У тебя есть аллергия на что-то?

– У меня аллергия только на одно в этой жизни, – загадочно улыбнулся парень.

– И на что же?

– На игнорирование! – задорно улыбнулся он и достал телефон. – Я угощаю!

– Нет, так не пойдет! Ты в ущерб себе остаешься, помогаешь мне… – затараторила я, совершенно растерявшись.

– Лера, – укоризненно взглянул на меня молодой мужчина. – Ты заплатишь в следующий раз.

И этот следующий раз звучал так обещающе, будто землю может расколоться надвое, но случай угостить его все равно представится.

Роллы, казалось, привезли на вертолете. По крайней мере время ожидания пролетело так молниеносно, словно молния промелькнула.

Коробочки с едой в шахматном порядке разложились по столу, важно подвинув бумаги, и ноздри защекотал манящий аромат съестного.

– Пальчики оближешь! – от предвкушения даже глаза зажмурила. – Ты столько заказал, будто на десятерых!

Данила по-хитрому посмотрел на меня, словно лис из сказки, и прошептал:

– Это мой коварный план. Я подпитываю твой мозг, чтобы он работал быстрее.

– Не-е-е, мой мозг лучше голодным работает. Когда хочется домой, работа спорится. А вот если наемся до отвала, то рискую заснуть прямо на рабочем месте.

– На этот случай есть кактус и его колючки, – Данила придвинул поближе к краю зеленого растительного ежа и сделал рукой приглашающий жест: – Прошу!

Ну, раз просит…

Сколько раз я садилась напротив мужчин на свидании и разочаровывалась, как только они начинали есть. Один лысый так набивал рот, что превращался в настоящего колобка. Другой, в завязанным сзади модным хвостиком-кульком, так смаковал каждый кусочек, будто был дегустатором молекулярной кухни, где на тарелке порция размером с горошину, которую принято растягивать. Еще один – вполне себе обычный на внешность мужчина с прекрасно подвешенным языком так чавкал, что меня дрожь брала.

Интересно, как ест Даня?

Кладет в рот ролл целиком и давится? Вот у меня размера рта не хватает на целый, приходится кусать, чтобы не походить на запасливого хомяка.

Пока что претендент из него прекрасный, имеющий только один недостаток – молодой возраст. Да и то, это слабое место скорее в моей голове, оно никак не отразиться на потомстве, верно?

Я проследила, как лихо ролл с угрем отправился в рот мужчине и поняла: у крупных мужиков нет проблем с вместительностью.

Ам – и все!

Вел себя расслабленно, свободно, и это подкупало. Даня заметил, что я не ем, взял чистые палочки и, вместо того, чтобы протянуть мне, поймал “калифорнию” и отправил мне в рот – я даже не успела моргнуть.

– Не смотри так на меня, а то я съем не только роллы, но и тебя, – пообещал он.

И я чуть не подавилась. Вел себя, будто между нами нет десятилетней разницы не в его пользу. Словно мы на равных.

Неужели, я одна комплексую, что старше? Зря чувствую себя неудобно?

Даня явно проявляет знаки внимания, так что я зажимаюсь, думаю о возрасте и прочем?

Я почувствовала, что щеки пылают от мыслей, свернувших в сторону от еды. И я перехватила палочки, делая вид, что крайне занята выбором. Ведь что только не сделаешь, лишь бы скрыть смущение, как у шестнадцатилетней девицы.

Боже, каким же тормозом я себя чувствую! И все из-за этого Донского! Все то, что должна была испытать еще лет пятнадцать назад, штурмую сейчас на тридцатипятилетних косточках!

– Васаби любишь?

– Нет, я не ценитель острого.

– Спорим, я смогу сделать так, что тебе понравится? – Данил растворил зеленую острую пасту в соевом соусе, макнул ролл и устремился к моему рту.

– Опять? – простонала я, шутливо округляя глаза.

– На опять, а снова, – передразнил Даниил, все-таки добиваясь, чтобы я открыла рот.

Есть вот так наедине казалось таким естественным, словно мы с детства толкались локтями по соседству и орудовали ложками с вилками. Настроение поднималось, усталость проходила, становилось так хорошо…

Я повернулась к Дане, чтобы спросить что-то, и никак не ожидала, что нарвусь на поцелуй.

“Нарвалась” – слово, которое четко описывает степень моего попадания. Нельзя нарваться на неприятности чуть-чуть. Вот и тут я нарвалась на такой напор, что забыла на несколько секунд не только как двигаться, но и как дышать!

Даня меня буквально обезоружил. Губы мужчины уверенно раздвинули мои, язык скользнул по шелковой поверхности и углубил поцелуй так решительно, словно нас связывали давние любовные отношения.

Ни тени сомнения  в том, что делает, ни мига нерешительности.

Поначалу я чувствовала только парализующее удивление. Потом напористые движения. Но стоило понять, что рука непойманным шпионом коснулась голой кожи спины, как все чувства будто ожили, обожгли кипятком нервные окончания.