— Я уже несколько дней не общалась с Лэнсом.

— Дорогая моя, это совершенно нормально. Между нами, все мужчины считают брак наполовину тюрьмой, наполовину смертным приговором. И ты не должна сейчас хныкать. Должна ждать, пока Лэнс придет к тебе. Не показывай слабости, не то он будет вечно презирать тебя.

Это прозвучало довольно глупо.

— Кто этот Вуди?

— Физиотерапевт моего сына. У него обширная клиентура на Пятой авеню. А почему ты спрашиваешь?

— Они с Лэнсом покупали атласные пояса для шаферов. Это довольно странно, поскольку пояса давно готовы.

Глаза Розамунд на миг вспыхнули.

— Я попросила их подобрать пояс для Гарри, моего мажордома, — солгала она.

— Какое облегчение. Мне приходили в голову гораздо более мрачные мысли.

— Стыдись, дорогая. — Розамунд поднялась во весь свой рост, во все шесть футов два дюйма. — Ступай принарядись для моего мальчика. Спасибо за суп.

Пиппа поднялась наверх на лифте. От стресса она превращалась в психопатку. Ну конечно же, Розамунд хотела, чтобы пояс ее мажордома соответствовал поясам шаферов. Ну конечно же, Лэнс пожелал, чтобы кто-нибудь помог ему с покупкой. И разумеется, именно Вуди, житель Нью-Йорка, обладал самым изысканным вкусом.

Но спокойствие ее продержалось недолго. Едва открыв дверь президентского номера, Пиппа услышала визг Брента:

— Ах ты, сучка! Каким образом, по-твоему, я должен превратить эту крысиную щетину в элегантный узел на затылке? Как, как, КАК?

Пиппа стремительно влетела в комнату. Джинни стояла, скрестив руки, спокойная, как Чеширский кот, а Брент с воплями носился вокруг нее. У стилиста выдался крайне тяжелый день. Восстановление поврежденных волос Кимберли потребовало дополнительного часа работы. Но он и представить не мог, что следом его ожидают шесть подружек невесты, длинные светлые волосы которых напоминают прошлогоднее сено. Что такое произошло с девушками из Техаса и их белокурыми локонами? Фара Фоссет и Линда Эванс[18]уже почти два десятилетия пребывают на свалке парикмахерской истории. И что за стремление иметь грудь размером с голову? И физически, и ментально эти женщины были в одном шаге от мычания. Он, должно быть, выжил из ума, согласившись приехать в Даллас. Только подумать, что завтра придется разбирать эти узлы и сооружать что-нибудь новое!

— Это шутка такая? — рявкнул он на Пиппу. — Ваша матушка сотрет меня в порошок, если я не сделаю десять причесок к сегодняшнему вечеру.

Дверь вновь распахнулась, впуская Тейн в светло-голубом кашемировом костюме с манжетами из серебристой норки. Ее сапфиры ослепительно сверкали. Прическа и макияж были идеальны. Несмотря на маниакальный блеск в глазах, выглядела она крайне привлекательно.

— Вы готовы причесать меня, Брент? — И тут она увидела Джинни. — Что это, Боже правый, такое?

— Это не я! — завизжал доведенный до истерики стилист.

Тейн вздохнула; сегодня боги устроили для нее день катастроф в режиме нон-стоп.

— В таком виде ты привлекла бы к себе слишком много внимания, Джинни. С крупной заколкой такие волосы будут выглядеть просто смешно. — Никто даже не попытался возразить. — Ты отстранена.

— Нет! — вскричала Пиппа, выхватывая из рук Тейн телефон, прежде чем та успела позвонить запасной кандидатке. — Ты не можешь так поступить!

— Определенно могу. В нашем окружении не будет неонацистов.

— Если уйдет Джинни, я тоже уйду! — вопила Пиппа. — Это моя свадьба, а не твоя!

Тейн уставилась на дочь, пораженная вспышкой ее гнева:

— Дорогая, у тебя что, плохой день?

— Да, у меня очень плохой день. — Пиппа рухнула на президентский диван. — Мне надо было остаться в Праге и войти в шведскую семью.

Подскочил Брент с коробкой вишни в шоколаде:

— Возьми сразу три штучки, дорогуша. — Последнее, о чем он мог мечтать, это невеста, исчезающая в клубах дыма: Тейн заплатила ему пока лишь пятьдесят процентов гонорара. — У меня есть парики, — объявил он, вытаскивая один из чемодана. — Мы вмиг все исправим.

Джинни встретила новость без восторга:

— Звучит так, словно я сломалась.

— Уж снизойди до нас, — прошипела Тейн.

Разве у нее был выбор? Джинни опустилась в парикмахерское кресло:

— Я делаю это ради тебя, Пиппа.

— Спасибо, — всхлипнула в подушку подруга.

Когда Джинни ушла, ошеломленная и опариченная, Тейн наконец опустилась на диван:

— Так в чем на самом деле проблема, дорогая?

Это был сложный вопрос.

— Мне кажется, Лэнс сегодня был в публичном доме.

— Это просто смешно! Он может иметь любую женщину, стоит только пальцами щелкнуть. — С опозданием сообразив, что это вряд ли может утешить, Тейн добавила: — И даже если так, совершенно не о чем горевать. Поверь, через год ты еще будешь радоваться, если он отправится туда, когда у него возникнет потребность.

В дверь постучали. Вооружившись баночкой мусса для волос, Брент ринулся к двери.

— Миссис Хендерсон посылает украшение для прически Пиппы, — раздался голос Гарри, дворецкого. — Нам было бы очень приятно, если бы она надела его сегодня вечером.

Брент возвратился с маленькой коробочкой в руках. Внутри покоилась драгоценная фамильная заколка, инкрустированная четырьмя каратами бриллиантов старинной огранки.

— Мило, — сказала Пиппа, прекрасно понимая, что заколка была скорее миной для ее мамочки, чем подарком для нее самой.

— Вы не взволнованы? — воскликнул Брент.

— Прямоугольники — это так старомодно! — заметила Тейн. — Я бы предпочла оправу в виде платинового овала. Но, полагаю, тебе придется ее надеть, в противном случае Розамунд будет сокрушаться.

К ее удивлению, Пиппа не шевельнулась.

— Хватит злиться, детка. Пожалуйста. Столько людей зависят от тебя.

Это сработало, как всегда. Пиппа сползла с дивана. Пока Брент укладывал ее волосы в узел, она наблюдала за матерью, курившей в раскрытое окно.

— Нервничаешь по поводу вечера, мам?

— Ни капельки.

На самом деле Тейн искренне удивлялась тому, что до сих пор не валяется в отделении кардиологии университетского медицинского центра. Увольнение Уайетта положило мрачное начало этому дню. Подружки невесты почти готовы поднять бунт из-за дефицита калорий: шансы, что они обожрутся на бале Хендерсонов, были велики, а примерки и подгонки платьев больше не будет. Заменивший Уайетта Седрик оказался крайне эксцентричным персонажем. Тейн была далеко не уверена, что он сумеет справиться с ситуацией. Хуже всего, Пиппа огрызается и на грани срыва. Лэнс в борделе? Возможно, Розамунд просто от злости купила ему туда билет на весь день.