Чем хуже репетиция, тем лучше выступление: если эта аксиома верна, то свадьба Пиппы должна была пройти безупречно. Несмотря на мегафон, Тейн почти охрипла к тому моменту, когда хор, оркестр, ансамбль колоколов и духовые квинтеты вновь разместились на сцене после падения ступеней. Когда музыканты настроили инструменты и готовы были начинать, она и Розамунд двинулись в вестибюль. Вид двух мамаш, шествующих к ним по проходу, поверг подружек невесты в ужас. В течение нескольких секунд пьяные потаскушки превратились в застенчивых скромниц, выстроившихся по росту. Парни тупо последовали их примеру.

Тейн помедлила, принюхиваясь: это пиво или ее духи? Мадам Риччи предупреждала, что на других людях аромат может проявиться иначе, и она оказалась абсолютно права. Тейн нахмурилась еще больше, заметив кое-где бесстыдно обнаженную плоть.

Комментарий Розамунд не принес облегчения:

— Чувствую себя так, словно мы посетили бордель.

— Они по крайней мере не носят диадему с брюками. Итак, мы готовы?

— Да, миссис Уокер!

Что-то неправильное было в этих юных парах. Они словно подпирали друг друга. Ага: высокие каблуки. Девушки не ели с утра — их, наверное, подташнивает.

— Мы сейчас же едем обедать, — объявила она. — Где Пиппа?

— Она занимается шлейфом, — ответила Кимберли. — Один из ремешков лопнул.

— Эй, там, сзади, мы готовы начинать? — прогремел голос Седрика с противоположного конца зала.

— Да, — проревела в ответ Тейн в мегафон. Зазвучала музыка. — Томми! Иди сюда.

Томми, хранитель обручального кольца, был профессиональным актером. Перебрав всех возможных родственников в семействе Уокер и отчаявшись найти кудрявого светловолосого мальчика четырех футов ростом, Уайетт Маккой был вынужден обратиться в одно из голливудских агентств. Томми было тринадцать, хотя выглядел он на шесть. Последние несколько лет он запойно курил, чтобы остановить рост. Тейн же сообщила всем, что он троюродный кузен.

— Где кольцо жениха? — в ужасе заорала Тейн, обнаружив на подушечке только бантик.

— Потерялось. — Устав дожидаться начала, Томми решил немного поиграть им, а колечко выскользнуло из пальцев и куда-то закатилось.

Розамунд недовольно заквохтала. Любой из Хендерсонов скорее согласился бы потерять правую руку, чем упустить кольцо.

— Где вы нашли этого мальчика, Тейн?

Тейн присела на корточки рядом с пареньком. У нее галлюцинации или он действительно курил?

— Где это произошло, Томми?

— Где-то там, — махнул он рукой.

— Где эта…ная мать жениха? — проревел Седрик с другого конца зала. — Мы на пятнадцать секунд отстаем от музыки.

Розамунд прикрыла ладонями ушки Арабеллы:

— Что за язык! Пожалуйста, попросите этого человека держать себя в руках!

— Седрик, мы потеряли кольцо, — отозвалась Тейн.

— Мне плевать, даже если вы потеряли вашего…ного пацана. Немедленно отправьте сюда мать жениха. — Седрик дал знак оркестру вновь начать вступление.

Розамунд продемонстрировала проход через весь зал к своему месту на половине жениха, якобы не отводя блаженного взгляда от Лэнса, который дожидался на сцене рядом с преподобным Элкоттом. Это было впечатляющее зрелище. Потом опять заорал Седрик:

— Тейн! Тащите свою задницу сюда! Чего, будь оно проклято, так долго?

— Этот человек ненормальный? — в ярости обратилась к мужу Розамунд. — Это ведь священнодействие.

Лайман отложил номер «Робб репорт», посвященный мотоциклам.

— Он работает с необученными новобранцами, дорогая. Будь к нему снисходительна. — И опять взялся за журнал.

Тем временем Тейн прошествовала по проходу и уселась на свое место на половине невесты. Она задыхалась от волнения и еле удержалась, чтобы не попросить Седрика позволить ей попробовать еще раз, просто для уверенности.

— Мальчик с кольцом! Где этот маленький ублюдок? — рявкнул в мегафон Седрик.

— Я только что уволила его, — сообщила Тейн.

— Вы уволили своего собственного троюродного кузена? — пропел голос с другой стороны прохода.

— Да, Розамунд, именно так. — Тейн повернулась к Седрику: — Продолжаем!

— Пажи! Девочка с цветами! Где девочка с цветами?

Кимберли грубо вытолкнула маленькую Арабеллу из холла в зал. Кроме того, что ей навязали самого убогого шафера, Кимберли только что обнаружила, что по проходу впереди нее пойдет самая прелестная девчушка на свете, маленькая сестренка Лэнса. Розамунд несколько месяцев репетировала с Арабеллой, поскольку эта свадьба, по сути, была дебютом ее дочери в свете. Арабелла же инстинктивно старалась соответствовать торжественности момента; когда она опускала ручку в корзинку с розовыми лепестками, а потом изящно подбрасывала их в воздух, она вполне могла затмить Джуди Гарланд, Ширли Темпл и сестер Олсен, вместе взятых.

— Первая подружка невесты! На выход!

Кимберли оставалось лишь улыбаться, делая вид, что ее спутник Джордж Клуни, и сосредоточиться на том, чтобы двигаться со скоростью двадцать два дюйма в секунду.

— Вы что, пьяны? — прошипел Вуди, когда они прошли уже полпути. — Вам, похоже, трудно держаться посередине прохода.

— Заткнись, мерзкий тролль.

— Я слышу враждебность в вашем голосе, Кимберли. Неужели что-то в жизни вас огорчает?

— Тишина, — прокричал Седрик. — Вы не в каком-нибудь…ном кинотеатре.

— Где вы откопали этого мерзавца? — Театральный шепот Розамунд, которым она обратилась к Тейн, легко было расслышать даже сквозь звуки Далласского симфонического оркестра. — Если он будет продолжать так же грязно выражаться, я вынуждена буду отправить Арабеллу домой.

— Седрик, прошу прощения! — проскрежетала Тейн. — Что, герцоги и герцогини выражаются именно так?

— А где же я, по-вашему, этому научился, мадам? Внимание! Там, в холле! Где следующая пара?

Это должна была быть Кора, которая в настоящий момент как раз слилась в первом поцелуе со своим спутником Денни. Они оторвались друг от друга, только когда Седрик пригрозил осуществить немедленную клиторэктомию своим перочинным ножом.

— Тейн, в самом деле, — заметила Розамунд. — Вы должны немедленно уволить это чудовище.

— И кем заменить?

— Мы знаем нескольких генералов в Пентагоне. Любой из них может быть здесь в течение часа.

— Это Даллас, а не Багдад. Продолжайте, Седрик. Но, пожалуйста, следите за своей речью.

Седрик продолжал отпускать воинские команды, перемежаемые чудовищным богохульством и бранью. Не в силах долее это выносить, преподобный Элкотт в конце концов вырвал у Седрика мегафон и растоптал в электронную сковородку, дабы продемонстрировать, что ждет Седрика в загробной жизни, если тот не прекратит произносить слова на «е», «б» и «х». Затем стиснул руку Седрика и произнес довольно продолжительную молитву, которая транслировалась на весь зал благодаря включенному микрофону на лацкане.