–Потом, конечно, он стал проказником, как и все мальчишки,– продолжала Линора,– но все же будто и тогда знал про себя что-то – никогда не переходил границ.

–А драконы?– вспомнила я.

–А что драконы?– сбилась Линора.

–Родерик рассказывал, что ездил на драконах, и вы за это его ругали.

Линора досадливо отмахнулась.

–Как бы они ему навредили, моему Родерику? Он ведь маг. Да и не ругала я его никогда,– добавила она недовольно.– Пожурила слегка. Материнское сердце все же не камень. Тебе этого не понять.

Я едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. Это был второй лейтмотив ее монологов: мне не понять. Она вынуждена была признать, что я, вероятно, буду значить что-то в жизни Родерика, но настойчиво отводила мне место позади себя.

–Помню, когда взяла его на руки, и он улыбнулся мне – о, это чувство не описать словами. Пуповину обрезали, но мы все равно связаны навеки.

–Угу,– вздохнула я.

Изергаст оказался прав. Мне не были рады в Адалхорте. Рендон Адалхард, старший брат Родерика, все время пропадал по каким-то делам, а когда появлялся, всячески демонстрировал усталость и прямо заявлял, что на управление Адалхортом надо тратить все свободное время. Мне же в его словах чудилось – Родерик не сможет совмещать Адалхорт и Стену.

Линора наоборот с готовностью проводила со мной все свое время, но вскоре мне захотелось сбежать от ее липкого внимания. Я искала черты Родерика в ее мягком лице – и не находила. И постоянные рассказы о том, как они близки с сыном, начинали бесить.

Аден Адалхард, племянник Родерика, был наиболее приятным из всех родственников, и я, прищурившись, заметила его среди скал. Рядом мелькнула кудрявая голова Эммета.

–Что они там делают?– заинтересовалась я.

–Мальчишки,– ответила Линора, как будто это все объясняло.– А вот как-то раз, помню, Родерик нарисовал мой портрет. Знаешь, Арнелла, я будто светилась на той картине. Конечно, Родерику не доставало техники, но вышло изумительно.

Я вскарабкалась на камни и глянула на парней: Аден и Эммет о чем-то спорили на берегу, яростно жестикулируя. Присев, Аден принялся рисовать что-то на мокром песке. Эммет, заметив меня, махнул рукой. Вот он здесь оказался в своей стихии. Целыми днями пропадал у моря и уже успел обзавестись новым другом. Я поймала себя на мысли, что с куда большим удовольствием провела бы сейчас время с ним. Очень интересно, что они там обсуждают. Однако свекровь терпеливо ждала меня на дороге, кутаясь в пуховый платок.

–Портрет вышел красивым, потому что Родерик рисовал вас с любовью,– сказала я, и Линора посмотрела на меня с опаской и недоверием.

Она боится – поняла я. Боится, что я заберу ее драгоценного Родерика, и он перестанет появляться в Адалхорте даже изредка. Боится, что я стану новой госпожой Адалхорта. Ей же не останется ничего.

–Покажите мне эту картину,– попросила я.– Очень интересно взглянуть.

–Конечно!– просияла Линора.– У меня есть и другие его рисунки. Не такие удачные, но я храню их все.

Она поежилась и, когда я спустилась с каменной насыпи, взяла меня под руку и непроизвольно прижалась теснее.

–Ты теплая,– сказала она.– Мои старые кости ноют от сырости и холодных ветров.

–Рендон говорил, артефакты разряжены,– вспомнила я.– Можно взглянуть? Вдруг у меня получится зарядить.

–О, это было бы чудесно,– вздохнула Линора.– Однако ты ведь совсем не такой сильный маг, как мой Родерик. Он мастер хаоса.

Я не стала убеждать ее, что второй уровень – это очень неплохо. Вообще-то я совсем не была уверена в своих силах. Возьму с собой Изергаста, чтобы проконтролировал. Не хочу сделать что-то не так в Адалхорте. Я и так здесь словно не к месту.

***

Свекровь ушла в замок, важно заявив, что ей надо подготовить артефакты. Хоть я и не могла взять в толк, как она собирается их готовить. Разве что пыль протрет. А ко мне приблизилась Миранда, и мы пошли рядом, пиная камни, точно две старушки.

–Скажи, Арнелла, как подруга подруге,– задумчиво произнесла она.– Родерик кусается?

Я вытаращилась на Миранду, но она невозмутимо продолжила:

–Я не имею в виду, что он кидается на тебя с порога и вгрызается в горло…

–Я поняла,– пробормотала я.– Ну… Бывало… Легонько. Это даже приятно.

Мы снова пошли молча, и я покосилась на Миранду. Она выглядела бледной и несчастной, кутаясь в тонкий плащ, и я стащила свой свитер и отдала ей.

–Все равно не мерзну,– сказала я.– Если тебе не нравится что-то, когда вы с Джафом остаетесь наедине, то ты можешь просто сказать ему об этом.

–Он так уверен в собственной неотразимости,– с раздражением выпалила она, натянув мою кофту, а я с облегчением затаила дыхание.

По приезду в Адалхорт Миранда словно замкнулась в себе, и всем скудным развлечениям предпочитала уединение в комнате. Сегодня мне удалось выманить ее на прогулку шантажом. Я сказала, что брошусь в море со скалы, если она не спасет меня от занудной свекрови. И то Миранда не слишком спешила ко мне на помощь. Может, сейчас моя очередь ей помогать?

–И в принципе, Джаф прав,– продолжила она.– Мне всегда хорошо. В финале. Но он так стремится к развязке, что будто забывает все остальное. А ведь удовольствие есть и в поцелуях, ласках, разговорах, в конце концов.

Я молча кивнула. Кажется, в этой беседе мое участие тоже не требуется.

–И он все время меня трогает,– буркнула она.– И на занятиях, и на переменах, и в столовке: сядет рядом и давай наглаживать задницу под столом, пока никто не видит. Я будто пропахла им насквозь! Мне не надо столько! Мне нужно что-то иное…

Она умолкла и пнула камешек, попавший под ногу.

–А может, Джаф повзрослеет и изменится?– предположила я.– Он анимаг, и сейчас у него на первом плане инстинкты. Но он ведь совсем не глупый парень.

–Наверное,– вздохнула она.– Я начинаю думать, что его предложение – подождать, пока он не нагуляется, было не таким уж плохим.

–Не говори так.

–Все сложно, Арнелла!– пожаловалась Миранда с такой тоской, что у меня сердце сжалось.– Хотелось бы, чтобы у меня все было так просто и ясно, как у тебя.

–У меня все совсем не просто,– буркнула я.– Похоже, мне не удастся стать частью семьи Родерика.

–Да и плевать,– выпалила она.– Ты не должна лезть из кожи вон, чтобы понравиться им, Арнелла. Родерик женится на тебе, нравишься ты его матери, или нет. И уж тем более не будет спрашивать мнения брата. Родерик будет твоей семьей.

–И ты,– сказала я, взяв ее за руку.– Тоже. Будешь моей семьей, Миранда?

Ее губы вдруг задрожали, глаза стремительно увлажнились, а по щекам побежали дорожки слез, так что я даже успела испугаться – вдруг сказала что-то не то.