то следует понимать, что в вопросах наследования титула всегда отдавалось предпочтение мужчинам. Именно поэтому мужчины в очередности на трон идут первыми, и уже после них — женщины.

— А можешь огласить полный список нынешних претендентов?

— Разумеется, — кивнула головой Лариса. — Первый в очереди, как ты знаешь, его высочество принц Александр, следом за ним идут наши отец и старший брат. Несмотря на то, что Сергей — сын второго принца империи, в очереди он третий, так как родился раньше первенца Александра. Следом за Сергеем идут два сына Александра — Пётр и Олег. После них мужские претенденты заканчиваются, и очередь переходит к женщинам. Шестая наследница трона — Анжела Зубова, сестра наших отца и дяди…

— У них есть сестра? — не сдержала я своего удивления. — Прости, что перебила. Просто ничего о ней раньше не слышала… — тут же поспешила я исправиться.

— Ничего страшного, — улыбнулась мне девушка снисходительной улыбкой. — То, что ты не знала о своей тёте, не удивительно. Последние годы она практически всё время сидит в своих землях, которыми управляет после смерти мужа, и довольно не часто выбирается на знатные приёмы. Кроме того, если я правильно помню, кажется, она вернула себе фамилию Шереметьева. К слову, я слышала, что её дочь Руслана, десятая в очереди на трон, также поступила в столичную академию в этом году, и возможно, вы даже будете вместе учиться.

— Ясно. Так что там с оставшейся очередностью?

— Я — седьмая, — ответила Лариса. — Следом идут дочери-двойняшки Александра, затем Руслана, ты и Нина. И на тринадцатом месте, как ты знаешь, приёмный сын императора Ярослав. Так как в нём нет крови императорской семьи, он всегда будет замыкать список наследников, сколько бы тот не менялся.

— Я правильно понимаю, что если наша мама или жена Александра родят принца, то наши с тобою титулы сдвинуться вниз ещё на одну позицию?

— Да, — согласилась Лариса. — Если это будет мальчик, он станет шестым, а если девочка — тринадцатой. Вот только подобный исход маловероятен. К сожалению, — продолжила она без толики того самого сожаления в голосе, — наша матушка и супруга Александра уже не обладают тем здоровьем и возрастом, дабы надеяться на благополучное рождение наследника. А по правилам, божественный знак на теле могут получить лишь дети, рождённые в законном браке, бастарды титул претендента на трон или какой бы то ни было другой никогда не добудут. Ты этого не помнишь, но то, что император дал своему приёмному сыну право претендовать на престол, вызвало огромный резонанс среди аристократии. Подавить недовольство удалось лишь за счёт авторитета Григория Восьмого, — Лариса тяжело вздохнула, поправила выбившуюся из причёски прядь и снова заговорила. — Пожалуй, мы слегка отошли от темы. На самом деле, не особо важно, какие у нас с тобою номера и титулы, ведь реальные шансы сесть на трон имеют лишь первые три претендента.

— То есть и наш старший брат тоже? — удивилась я словам Ларисы, после чего подумала, а уж не поэтому ли отец не разрешает Сергею жениться? Боится, что тот станет для него угрозой, как и Александр?

— Верно, — кивнула головой сестра. — Однако по поводу брата можешь не волноваться. Подобных стремлений к власти я у него никогда не замечала, он всегда помогал отцу и поддерживал его политические амбиции. Возвращаясь к престолонаследованию, по древней имперской традиции следующий император будет определён путём голосования между тремя первыми наследниками. Совет министров нынешнего императора, совет аристократов и церковь должны будут определиться насчёт будущого правителя, за которого они отдадут свой голос. После чего императором станет тот из троих, кто наберёт большинство.

— Но ведь тогда получается три голоса и три претендента. Что если каждый претендент получит по одному голосу?

— В таком случае будет открыта «красная шкатулка» прошлого императора, в которой лежит имя его фаворита. Этот голос станет четвёртым. К слову, насколько мне известно, сейчас его величество благоволит именно нашему отцу. Ну а если по какой-либо причине решить вопрос престолонаследования голосованием не выйдет, тогда по традиции перейдут к другому способу…

— Какому? — тут же решила уточнить я, так как эта информация была для меня более чем полезной.

— Виктория, нам сейчас важно не это, — с лёгким осуждением взглянула на меня Лариса. — Ты так и не поняла, к чему я вела всё это время? Наш отец обязан получить большинство голосов, и для этого и ты, и я должны приложить максимальные усилия. Нельзя дискредитировать его фигуру в глазах знати и церкви, а иначе… — сестра вдруг резко замялась.

— Что иначе?

— У императора есть негласное право устранять угрозу своей власти любыми способами, — продолжила она с сёрьёзным или, вернее сказать, даже жёстким выражением лица. — И те, кто вчера были его конкурентами в борьбе за трон, сегодня станут этой самой угрозой. Возможно, Александр нас прилюдно и не повесит, однако никто не помешает ему обвинить нас в измене, смуте или подготовке к перевороту по надуманному поводу, а затем сослать куда подальше без земель, богатств и титулов. После чего уже там, где никто ничего видеть не будет, наёмные убийцы сделают своё дело. Более того, никакого негодования эти действия у знати не вызовут, так как подобная практика в нашей империи в порядке вещей, и если ты полистаешь учебник истории, сможешь найти много примеров описанного мною сценария.

— Хочешь сказать, даже Нина в опасности? — не хотела я верить словам девушки. — А что, если отец присягнёт в верности Александру, в случае его победы, и публично признает императором?

— Вряд ли отец смирит свою гордыню даже ради семьи, — покачала головой Лариса. — Да и если это произойдёт, мы всё равно будем в опасности. К примеру, наш дед присягнул нынешнему императору и какое-то время даже входил в его совет министров. Однако, в конце концов, и он погиб при неясных обстоятельствах. Более того, неизвестно, как сложилась бы судьба его детей, среди которых был и наш отец, если бы сам император не страдал бесплодием и имел бы возможность завести собственных наследников.

— Ужасно… Я и не думала, что всё так серьёзно… — сказала я чистую правду.

— Не расстраивайся. — Не знаю, что там отпечаталось на моём лице, однако старшая сестра вдруг крепко сжала мою руку и грустно