Моя бровь выгнулась, должно быть, дугой. Я смотрела на брата, не сводя с него удивленно-гневного взгляда, и параллельно думала, как бы вправить мозги этой Цветис, чтобы она не испортила церемонию Ириону и Айрис.

- Дай мне минутку, - просто сказала я, склоняя голову к руке и начиная потирать кончиками ледяных пальцев свой висок. У меня разболелась голова - слишком много событий и мыслей на один день. Каста Цветис для Ириона - это что-то типа Тариса для меня. Но Тарис влиятелен и могуч, к тому же, куда более хитер и двуличен, чем Цветис. Надо было помочь брату, и я могла что-то придумать. Мне нужно было перо самоцветки. Из него следовало бы сделать заколку, браслет или ожерелье. Это придется делать Ириону самому. Да-да, однозначно, это поможет.

Я посмотрела на брата. Вскинула пронзительный взгляд, и призвала внимательно меня выслушать.

- Завтра на балу, найдете момент получше и вместе с Айрис подойдете к Касте, - сказала я строго. - Подаришь ей свою поделку-украшение. Следи, чтобы она не выбросила и не убрала, а попроси примерить.

- А дальше? - в каком-то самозабвенном восхищении прошептал брат, глядя на меня круглыми глазами. - Это какая-то древняя магия?

Я рассмеялась, отмахиваясь.

- Нет, никакой магии, - сказала я, сдерживая зевоту. - Может быть, самая толика. Перо самоцветки - это как капелька сыворотки правды. Но действует оно только лишь, если ответчик примет украшение или дар из рук того, кто хочет задать свои три вопроса.

- Так-так-так... Хорошо, - взволнованно затараторил брат. - Я сегодня сделаю это украшение... А Айрис может мне помочь?

- Может, - ответила я. - Но только она. Никто более - она же с тобой хочет вывести её на правду.

- Так, а дальше?

Я устало вздохнула, раздумывая, где мне достать перо самоцветки, и можно ли попросить расщедриться королевского алхимика? По счастью, мы были с ним знакомы. Он однажды вел занятие в Озерной академии, и я, как и мои способности, были им отмечены и оценены на достойном уровне. Я покривила ртом - ладно уж, наберусь наглости и отправлю ему записку. Слишком редкая штука, перо самоцветки, чтобы сейчас её где-то искать, но у королевского алхимика точно должно быть несколько.

- Как только Цветис наденет украшение, она откроет рот, - сказала я, усмехаясь. - И не закроет его до тех пор, пока не ответит на три ваших вопроса. Но только три от вас двоих. Все всё услышат, вы выведете ее на чистую воду, и она от вас отстанет.

- А такие вещи не запрещены? Не прилетит тебе за это?

- Нет, не запрещены, - ответила я. - В Академии ребята вообще так дурачились - это, конечно, некрасиво, даже подло, но здесь - дело отстаивания чести.

- Хорошо. - Ирион был взволнован и ободрен. Я отправила его в свою комнату, ещё раз проинструктировав. Добралась до комода с чернильницей и чистыми свитками и кое-как накарябала записку для алхимика. Кликнув служанку, я отправила её куда надо, и предупредила, что дело срочное.

Ждать пришлось не меньше часа. Пока что я успела раздеться, принять ванную и хоть немного прийти в себя в медной купели с теплой мыльной водой. Служанка добавила мне солей и трав в воду, и я бы, признаться, могла бы и заснуть. Печь в купальной комнате была хорошо натоплена, и жар от неё меня ласкал своими волнами. В теплых полотенцах я добралась до платяного шкафа и переоделась к ночи. Медная грелка уже отдала свое тепло постели, и я почти была готова ко сну.

Вскоре пришел ответ от алхимика. Целое письмо с приятными словами и приветствиями, а так же мешочек с пером самоцветки. Как только Ирион постучал ко мне в дверь, я выглянула из комнаты, дабы передать ему заветный подарок.

Ну, вот, и всё. Я улеглась в кровать, крепко-накрепко закрыв дверь и все окна. Накрывшись тяжелым одеялом, я свернулась клубочком и снова дала волю своим горестным рыданиям. Истерзанное сердце болело так, словно бы его проткнули кинжалом, а после того, меня будто бы заставили жить с ним дальше.

Я совершенно не помнила, в какой момент и через какое время я заснула. Мне не снилось никаких снов. Я видела, казалось, только полную луну и слышала воющих на неё волчиц, собравшихся в стаю, на пригорке где-то за хвойным лесом.

Утром я проснулась от того, что кто-то неистово барабанил в мою дверь. Я еле разлепила глаза, попыталась вылезти из-под тяжелого одеяла и в темноте за задернутым пологом чуть не рухнула с кровати.

Ступив на ледяной пол, я тут же легким шагом перебралась на теплую шкуру, подхватила накидку с кресла и набросила на себя.

Открыв дверь, я увидела уже полностью одетого, приведенного в порядок брата. Его длинные темные волосы были собраны в высокий хвост, а одет он был в костюм, расшитой серебряной нитью.

- Доброе утро, сестра! - сказал Ирион, едва усмехаясь. - Ты знаешь, который час?

- Доброе, - прохрипела я, словно леший из берлоги - голос пропал после вчерашних надрывов. - Нет, но я в курсе, что сегодня последний день моей свободы. А ещё день моего самого главного в жизни признания.

Я впустила Ириона в комнату. Он тут же достал из кармана ожерелье, сплетенное из лилейных нитей и жемчуга с пером самоцветки. Я удивленно вскинула брови.

- Как красиво получилось... - сказала я. - Вы с Айрис молодцы.

- Благодарю, - брат убрал ожерелье в карман. - Слушай, сейчас уже время обеда. Я сказал, что тебе сегодня утром нездоровится, и ты хочешь подольше отдохнуть после вчерашнего путешествия.

- О, Боже. Ирион, спасибо. - Я потерла лоб и, покусав губы, растерянно посмотрела на брата. - Там утром какие-то дурацкие прогулки были запланированы, да?

Брат отмахнулся.

- На них и половины не было, так что не переживай. Но. Обед я велел принести тебе сюда, а после уже придут служанки - начнется подготовка к балу.

Я закрыла лицо руками. Как мне прийти в себя?

- Кошмар, - отозвался Ирион, проходя дальше в мою комнату. - У тебя тут, как в склепе. Он отдернул все занавески, за что я ему была, признаться, благодарна, и яркий дневной свет заполнил комнату.

Брат повернулся ко мне и, строго глядя на меня, сложил руки на груди.

- Так, сестра, давай-ка бери себя в руки - у тебя сегодня важный день, - сказал он.- Такой же важный, как и у меня. Так давай постараемся не слить то, что нам положено сегодня сделать.

- Аминь, - прошептала я. Моя ладонь устало сползла с моего лица и я, состроив мученическую гримасу, посмотрела на Ириона. - Я пойду. Попробую привести себя в порядок. Не хочу, чтобы служанки в ужасе шептались, глядя на меня.

- Верный настрой.

Брат подошел ко мне, прижал к себе и поцеловал в лоб.

- Помни, что я всегда на твоей стороне, - сказал он. Я смотрел в его зеленые глаза и улыбалась. - Ты же помнишь наш девиз.