- Нет, - хмурясь, ответил лорд. Скорбь его терзала, я видела это очень хорошо. Мне было знакомо всё это до последней черточки. - Нет, она не знает.

Я чуть склонила голову, растерянно сцепляя пальцы рук перед собой. Весь мир окончательно потерял для меня краски. Я уже была на исходе своего самоконтроля, и мне следовало бы куда-нибудь уйти. То, что я узнала - сломало меня навсегда.

Уже из монотонного интереса, даже едва заметного со стороны. Лорду в этом случае могло показаться, что я спрашиваю, скорее, из вежливости, я произнесла:

- И всё же, если Вы влюблены, лорд Рэйзетт, и та, которую Вы любите, не знает о Ваших чувствах... Почему Вы не признаетесь ей? Почему не предложите ей брак?...

Я подняла бесцветный взгляд на мужчину. Бесцветный, разбитый, мертвый. В этот момент лорд Рэйзетт тоже наконец-то посмотрел на меня, и этот его взгляд пронзил меня словно бы до самого донышка души - он был наполнен такой болью, о какой хорошо могла знать только я сама.

- Потому что она вскоре выходит замуж,- ответил он.

- О. - произнесла я, опуская глаза. - Я сожалею.

- Да, это действительно заслуживает сожаления, - с горечью ответил мужчина. - Это заслуживает самого главного сожаления в моей жизни. Потому что кроме нее для меня не может существовать ни одной женщины. Не может существовать брака с кем-либо ещё. Ничего не может существовать. Я.. .никогда никого не любил. И никогда никого не полюблю. Мое сердце навсегда отдано только ей. Только этой волшебной фее, невероятной, сильной и нежной, холодной и тут же горячей, как огонь. Она словно бы рождена в песни льда и пламени. И никто из тех, кто нас с вами окружает, не мог бы сравниться с ней.

Он тяжело вздохнул, опуская взгляд, и как раз в этот момент я почувствовала, что ноги мои подкашиваются, и я начинаю падать. К моему счастью, рядом, словно бы из ниоткуда, появился Ирион. Он подхватил меня, дав возможность устоять на ногах. Но увидев мое лицо, его мгновенно объял страх.

- Сестра. - тихо произнес он. - Элин. Господи, на тебе лица нет.

Ирион быстро посмотрел на лорда Рэйзетта, тот несколько задумался, и даже, судя по всему, не заметил появления моего брата. Я вцепилась в дуплет Ириона на предплечье, прося не привлекать ко мне внимания лорда.

- Ирион, тебе надо просто увести меня. - хрипло сказала я. - Быстрее. Надо идти в комнаты.

- Хорошо, - твёрдо ответил брат.

- Отец! - Мы услышали голос Кейлина и одновременно обернулись. Молодой лорд спешил к Рэйзетту. - Отец, мне очень нужна твоя помощь, если у тебя есть на это некоторое время и возможность. Умоляю!

Лорд Рэйзетт повернулся к нам с Ирионом.

- Я могу Вас оставить, дорогая леди Элин? - спросил он, растерянно улыбаясь.

- Конечно, лорд Рэйзетт, - выжала я из себя улыбку. - Доброй ночи.

- Доброй ночи. Надеюсь, на нашу завтрашнюю встречу, - сказал лорд Айселотт, откланялся, развернулся и отправился вслед за сыном.

Не теряя ни минуты, Ирион повел меня под руку прочь из церемониального зала.

- Ты что? Призналась ему во всём? - спросил он возмущенно. - Сейчас?!

Я лишь качнула головой.

- Нет, - ответила я, едва шевеля сухими губами. - Но я узнала то, что погубило меня навсегда, Ирион, брат мой...

- Господи, - прошептал брат. - Что же это такое? Сплошные проблемы, чёрт побери. Но и меня не обошло.

- А у тебя-то что? - спросила я, едва говоря от нахлынувшей слабости. Чертовые юбки и корсет - готова разодрать их прямо здесь вместе с этими заколками и жемчужными нитями в волосах и голяком подниматься по лестнице в комнаты. - Ты нашел Миласски?

- У меня проблемы, Элин, - серьезно сказал Ирион. - Айрин я нашел, но проблемы не с ней.

Я выдохнула..

- Как знала, что эта чертова поездка принесёт нам сплошные неприятности. Встреча с Тарисом в постоялом дворе была хорошим знамением к этому.

Мы вышли из зала, у одной из великолепных лестниц, где рядком, сложив перед собой руки, стояли служанки, мы подошли к одной из них и, представившись, попросили проводить нас к нашим комнатам. Не знаю, как мне хватило сил преодолеть все эти лестницы и коридоры, но я едва что-то замечала вокруг себя, кроме начищенных доспехов, стоящих в нишах, полотен и гобеленов на стенах, щитов и мечей под потолком, высоких окон и изумительных зеркал.

Нас привели на этаж, где я заметила всего несколько крепких дверей. Одна из этих дверей вела в мою комнату, другая - в комнату Ириона. Кому принадлежали остальные пять -мне известно не было.

Я зашла в комнату, почти не замечая уютное и по-королевски великолепное убранство комнаты. Я едва шла, не ощущая свое тело под тяжестью навалившейся на меня слабости. Ирион зашел в комнату следом за мной и плотно прикрыл дверь.

Комната была небольшой, с камином из мрамора, двумя высокими окнами, широкой кроватью, частично скрытой за пологом. Здесь было несколько платяных шкафов, комод и стеллаж с книгами, цветные корешки которых я смогла различить даже в полутьме, царящей здесь. Маленький круглый столик, два кресла, ворсистые шкуры на холодном полу. Здесь было много свечей.

Я зажгла все. Наплевала на все правила и развела огонь в камине, шепча такие любимые мной слова, грея пальцы своей силой, искры разлетелись, кора занялась, дерево начало потрескивать - витые красно-рыжие ленты огня затанцевали в камине на фоне черного от копоти камня.

Я стояла напротив камина, глядя на разожжённый мной огонь, и ощущая, как лавина боли, страшной, невыносимой горести, державшейся во мне последними остатками моих сил,

готова была прорваться наружу. Я опустила взгляд на свои дрожащие ладони, глядя на их угасающий персиковый цвет, уходящий после отданной с заклинанием силой. Я смотрела на свои руки, смотрела, всем сердцем чувствуя, как в ближайших за стенами замка, за стенами города лесах, меня слышат мои волки, мои птицы, деревья... Как слышат они мою скорбь. Как один. Все - как один.

Слёзы одна за другой покатились по моим щекам, обжигая кожу. Горячие, словно олово. Они падали на мои ладони, на мои пальцы, на мое платье, на камень пола.. Я выдохнула и с рёвом раненной медведицы рухнула на колени, закрыв лицо руками и крича навзрыд, отдавая слезам всю свою боль моего разбитого на мелкие осколки сердца.

Ирион, все это время стоящий в дверях, кинулся ко мне. Я была ему так благодарна, что он был рядом, но моей боли он не мог утолить ни на одну толику. Лишь приподняв меня, он подвинулся со мной, усаживая меня на мягкую теплую шкуру и садясь рядом со мной.

Но меня не грели ни меха, ни горящий в камине огонь. Моя кровь остыла, она теперь была ледяной. Мой огонь, что горел в сердце, казалось, погас навсегда. Я лежала у брата на коленях, обнимая его, как и он обнимал меня, и не могла остановиться в своих терзаниях, в своих рвущих меня на части рыданиях.