– Мне тоже так показалось. Именно поэтому я непозволила господину Франко сразу позвонить вам.

– Вы поступили разумно, изменив свое намерение, – сновазаговорил старший полицейский утешительно и с сочувствием. Он был специалистомпо похищениям в римской полиции. И к сожалению, за последние годы у негонакопился слишком богатый опыт.

– Нам поможет то, что они любители? – Изабелла снадеждой посмотрела на него, молясь, чтобы он сразу же ответил «да».

– Возможно. Подобные дела очень деликатные. И мы будемдействовать соответствующим образом. Доверьтесь нам, синьора. Я вам обещаюсделать все от нас зависящее. – Затем он немного помолчал, вспоминая, о чем ещезабыл спросить. – Вы куда-то собирались пойти сегодня вечером? – Он взглянул наее драгоценности и платье.

Она кивнула.

– Нас пригласили на ужин... на вечер... О, какое этотеперь имеет значение?

– Все имеет значение. На вечер к кому?

– К принцессе ди Сант-Анджело. Вы и ее станетедопрашивать? – О Господи, бедная горгулья.

– Только если это будет необходимо. – Инспектору былознакомо это имя. Самая грозная вдова в Риме. – Но на данный момент разумнеевсего, если вы никому ничего не будете рассказывать. Не выходите и ничего неговорите друзьям. Скажите всем, что вы больны. Но на звонки отвечайте сами.Скорее всего похитители захотят разговаривать только с вами. Нам нужно какможно скорее узнать все их требования. У вас есть маленький сын? – Она молчакивнула. —Пусть он тоже остается дома. Весь дом будет окружен охранниками.Незаметно, но надежно.

– Мне следует и слуг держать в доме?

– Нет. – Он решительно покачал головой. – Ничего им неговорите. И возможно, кто-нибудь из них выдаст себя. Пусть они уходят, какобычно. Мы проследим за всеми.

– Вы думаете, это кто-то из них? – Изабелла выгляделамертвецки бледной, но не теряющей надежды. Ее не волновало, кто это мог быть,только бы они нашли Амадео вовремя, прежде чем эти фанатики что-либо сделают сним, пока они... Она не могла даже подумать о возможных последствиях и нехотела. Только не с Амадео. Только не с ним. Слезы снова навернулись ей наглаза, и инспектор отвел взгляд.

– Нам просто надо проверить. А для вас, к сожалению,это будет очень трудное время.

– А что насчет денег? – Но, сказав это, она тотчас жепожалела о вырвавшихся у нее словах.

Лицо инспектора вдруг стало строгим.

– Что насчет них?

– Нам... мы...

– Все ваши счета и счета вашего дома мод будутзаморожены в понедельник утром. Мы уведомим ваш банк до его открытия.

– О Боже! – Она с ужасом взглянула на Бернардо, а затемгневно посмотрела на него и на полицейского: – А как, по вашему мнению, намработать?

– В кредит. Некоторое время. – Лицо инспектора тожеказалось застывшим. – Я уверен, у дома Сан-Грегорио с этим не будет проблем.

– То, в чем уверены вы и в чем уверена я, – две разныевещи. – Она резко встала, сердито сверкая глазами. Изабелла хотела бытьуверенной в том, что в любой момент сможет воспользоваться деньгами, когда ейпонадобится платить выкуп за Амадео, если планы полицейских не сработают. Чертих возьми, черт подери Бернардо, черт...

– А теперь мы позволим вам немного поспать. Впервые в жизнией захотелось громко крикнуть:

«А пошел ты...», – но она этого не сделала. Изабелла толькостиснула зубы и сжала кулаки, а через мгновение они удалились, и она осталась вкомнате наедине с Бернардо.

– Вот видишь, черт тебя подери! Вот видишь! Я же говорила,что они сделают это. Что мы теперь будем делать, черт возьми?

– Ждать. Пусть они делают свою работу. Молись.

– Разве ты не понимаешь? Амадео у них. Если мы неотдадим десять миллионов долларов, они убьют его! Тебе это не приходило вголову? – В какой-то миг она подумала, что сейчас даст ему пощечину, новыражение его лица говорило, что она уже сделала это.

Она злилась, буйствовала и плакала. В ту ночь Бернардоостался ночевать в их доме. Они ничего не могли предпринять. Были выходные, ихсчета заморожены. А самое главное, они все равно не смогли бы набрать требуемойсуммы. Им оставалось только ждать, молиться и надеяться на судьбу.

Изабелла так и не ложилась в ту ночь. Она сидела, плакала,искала выход. Ей хотелось перебить все кругом или упаковать и предложить вкачестве выкупа... все, что угодно... лишь бы вернуть его домой...

Им пришлось ждать целые сутки до следующего звонка. Онипо-прежнему требовали десять миллионов долларов ко вторнику, а сегодня былсубботний вечер. Изабелла пыталась убедить их, что этот срок нереален, ведьсейчас выходные и невозможно достать всю сумму, когда банки и учреждения и дажеих дом мод закрыты. Но их это ничуть не волновало. Вторник – крайний срок. Онисчитали, что и так дали ей слишком много времени. Позже они укажут место. Насей раз они не позволили ей поговорить с Амадео.

– Откуда мне. знать, что он еще жив?

– Ниоткуда. Но он жив. И будет жить, пока вы несвяжетесь с полицейскими. А если мы получим деньги, с ним все будет в порядке.Мы вам позвоним. До свидания, синьора.

– О Боже... что же теперь?

К утру воскресенья она была похожа на призрак – с темнымикругами под глазами и смертельно бледным лицом. Бернардо приходил и уходил,стараясь поддерживать впечатление, что все нормально, и бросая фразы о том, чтоАмадео звонил ему из поездки. Было легко поверить в то, что она больна. Она ивыглядела больной. Но никто из слуг ничем себя не выдал. Казалось, никто незнает правду. И полиция ничего не выяснила.

В воскресенье к вечеру Изабелла была уверена, что сойдет сума.

– Я не могу, Бернардо, я больше не могу. Они ничего неделают. Должен быть какой-то другой выход.

– Какой? Очевидно, даже мои личные счета будутзаморожены. Завтра мне придется занять у матери сотню долларов. Полицейскиесказали, что я не могу получить деньги даже по чеку в моем банке.

– Они собираются заморозить и твои счета? Он молчакивнул.

– Проклятие.

Но все же оставалось нечто такое, что они не моглизаморозить, то, до чего они не могли добраться. Изабелла пролежала без сна всювоскресную ночь, подсчитывая, прикидывая, гадая, а утром пошла к сейфу. Недесять миллионов, но хотя бы один. А может, даже и два. Она отнесла длинныезеленые бархатные коробочки, в которых хранила драгоценности, в свою комнату,заперла дверь и разложила все на постели. Изумруды, новое кольцо в десятькаратов от Амадео, рубиновое колье, которое она не любила за его вычурность,жемчуга, обручальное кольцо с сапфиром, подаренное ей Амадео десять с половинойлет назад, бриллиантовый браслет ее матери, бабушкины жемчуга. Она сделала тщательнуюопись и молча сложила лист. Затем она вывалила содержимое всех коробочек набольшой шарф от Гуччи и засунула тяжелый узел в большую старую коричневуюкожаную сумку. Она ужасно оттягивала ей плечо, но это ее не волновало. К чертуполицию с их бесконечным наблюдением, проверками и ожиданием того, что будетдальше.