Весь этот функционал подчеркивала элегантная и очень красивая ливрея, созданная художницей из Высоты-114. Окраске, конечно, досталось: цвета после двух купаний в плазме поблекли, тут и там темнели пятна от поглощенных электрических разрядов. В хромовые полосы по сторонам от башни уже больше нельзя было смотреться как в зеркало… В целом, вид все равно сохранялся — но подновить не помешает. Сталь у меня красавица и заслуживает того, чтобы это все видели! Тем более с такими работами и не художник справится, по готовому-то рисунку. Решено: займусь сразу после рейда за трубами.

* * *

— Тэ-тэ-пэ-шесть-у? Две пушки, и явно не самоделка, смотри как единая маска орудий ровно и аккуратно отлита… — Перекресток в другом мире не получил бы гордый статус города, но и для деревни поселение все же великовато. Не удивительно, что люди Генриха оказались не в курсе, на чем я присоединюсь к их группе. Самая влиятельная, самая большая и самая, что характерно, добычливая группа местных искателей отправлялась на дело на восьми машинах. В отличии от добытчиков биоресурсов у них легкой техники не было в принципе, зато я с удивлением обнаружил целых два танковых прицепа! Да-да, на гусеницах, с легко бронированными бортами, разве что без собственной пушки. В сцепленном с тянущей его машиной виде вид получался как у небольшого бронепоезда.

— Какая ж это «шестерка»? Смотри, люк мехвода по центру под самой башней и триплекс водятельский там же, — молодые и средних лет парни-танководы, среди которых затесался один совсем пожилой тип, не стеснялись меня от слова совсем, обсуждая мою Сталь в полный голос, стоя в каких-то трех метрах рядом.

— Вот я и говорю, мажору этому повезло откопать лютый спецзаказ! Получается, был на заводе «Прорывов» цех под штучные модификации! Давно это подозревал, только доказать не мог…

Да уж. Вежливость так и прёт, как я погляжу. И ведь хоть кто-то из этой как-то не слишком великолепной семерки да видел меня рядом со своим лидером, как мы разговариваем. Видимо, этого недостаточно для проявления минимальной тактичности.

— Да срань Хель это все! Нарукоблудили над несчастной «пятеркой», что на «тройку» и на «шестерку» сразу похожа стала, а башню вообще от «Удара» кастрированную нахлобучили! — не вынесла душа поэта молчания. В смысле, старик вмешался со своим очень веским и авторитетным, по его мнению, комментарием. — Теперь и маска, и лобовая деталь считай хрусталь для бронебоя: не заварить швы так, чтобы свойства стального монолита вернуть. А сверху замазюкано потолще и попугайски раскрашено, чтобы, значит, в глаза вся эта стыдоба не бросалась.

Раньше я такой разговор однозначно посчитал бы попыткой вывести меня из равновесия и дать повод для дуэли. И постарался свалить подальше, мысленно показывая дуракам, искренне считающих, что меня таким можно задеть нехитрую фигуру из трех пальцев. Но с учетом того, что Генрих в курсе наличия у меня козырей в рукаве — а у человека караванщиков по-другому быть и не может… Нет. Не верю в постановку ради одного вспыльчивого зрителя. Тогда…

— Может, гадать не будем? Вон хозяин танка на броне сидит, просто спросим?

— Да я слышал, как он с Гехом говорил намедни. Этот крендель торсион от суппорта не отличает! Чего он тебе расскажет? Сказки, которыми его криводелы накормили, когда вот это всучили? Мажор и есть мажор. Как там говорили на брифе, его позывной? Выжига? Вот он и есть.

…ять.

Говорят, «стыд не дым, глаза не выест». А еще говорят: «на правду не обижаются». Обидно, конечно, было все равно. Можно было, конечно, сделать вид, что я ничего не услышал. Но… Детей крестить мне с этими искателями явно не придется, так ведь? Так что я, внутренне поднатужившись, нацепил на лицо самодовольно-снисходительную улыбку. Говорите-говорите, а я уж конкретно для вас, ребята, уж постараюсь оправдать взятое в позывной прозвище даже не на сто, а на все сто пятьдесят процентов! В конце концов, это у меня танк-артефакт и связи с караванщиками, а не у вас. И лидер ваш уже сейчас чего-то от меня хочет, кстати. Урок вежливости получится, может, слегка запоздалым, но ведь лучше поздно, чем никогда, правда? А пока еще послушаю, может, что-то интересное узнаю…

Нет, облом. Теплую компашку, собравшуюся в тесный кружок недалеко от моей «Шестерки», разогнал по машинам стремительно явившийся на площадку перед мастерской своей группы Генрих. Пропустить его прибытие было невозможно: отчаянно отстреливающий выхлопом мотоцикл на широченных покрышках — это что-то новенькое! Абсолютно бесполезный агрегат в мире, где любой город можно пересечь за полчаса-сорок минут быстрым шагом, а за город без брони не высунуться. Ну и кто после этого мажор?

Настроение у лидера искателей явно кто-то капитально так испортил, причем совсем недавно: остыть так-то вообще спокойный как скала мужик не успел. Оттого рявкал на своих он громче, чем его стремный агрегат трещал мотором! Ну и конечно, сразу же началась нездоровая суета, как обычно в таких случаях и бывает: кто-то что-то забыл сделать или взять. С одной инженерно-эвакуационной машины вообще сняли бронированные моторные жалюзи и сразу трое механиков принялись копаться в двигателе. Мне же оставалось только в очередной раз мысленно возблагодарить читерскую способность Стали поддерживать саму себя в рабочем состоянии. Что, конечно, не извиняет моего невежества в автомеханике. Ничего-ничего, дайте только срок…

Меж тем хаотичная суета начала приобретать некое подобие порядка. Рыкая моторами, оставшиеся на ходу танки и гусеничные вооруженные транспортеры и спецмашины выстроились в очередь у самых крайних ворот вытянутого в длину здания мастерской и гаражей группы. Присмотревшись, я сам себе понимающе кивнул: Генрих затеял догрузку боеприпасов из общих запасов. А снаряды, такое дело, не терпят небрежения и суеты. Лучше медленно, но без риска устроить взрыв у себя на базе. Н-да, что-то мне происходящее окончательно перестало нравится, и дело определенно посерьезнее потревоженного самомения. Ведь охотничьи снаряды против мегафауны в боекомплекте есть всегда и у всех, то есть грузят дорогие боевые.

— У нас особое задание от муниципалитета, — когда машины заново приготовили к рейду, Генрих собрал всех участников выезда на брифинг. Меня, соответственно, тоже. — Это не касается Вика, его сопровождаем до «копалки» номер три, дальше он сам нароет себе чермета, какой ему нужен. Мы же оттуда идем на юг и проверяем «причины нехарактерной активности в поведении ранее оседлой фауны», чтоб её малый мамонт хоботе прокрутил!

— То есть гильдейцы увидели, как их любимые зверушки мажут лапти с югов и поджав хвост бросились жаловаться мэру? — кто-то из искателей «перевел» приведенные командиром цитаты в более образную формулировку.

— В точку. Надо найти тех, кто мутит воду, кто бы это не был, а дальше — по обстоятельствам. Можно будет вломить — вломим: праздник за счет города. А если что ценное после этого останется — затрофеим…

— С этого и надо было начинать, командир! — нарочито-возмущенный вопль потонул в раскатах смеха. Кто-то очень хорошо отработал в пару Генриху, создав у людей нужный настрой. Вот только у меня настроение испортилось еще сильнее — уже третий раз за день.