– Мне это всегда помогает, –улыбнулся Сеня и вытащил бутылку, пузатый бокал и восьмигранную хрустальнуюрюмку.

Из горлышка полилась темно-коричневая струя.

– Ну, давай, – вздохнул Сеня иопрокинул рюмку.

Говорят, есть люди, предчувствующие несчастье.Они не садятся в самолеты и поезда, которым предстоит попасть в аварию, вовремявыходят из обреченных автомобилей и частенько предостерегают друзей иродственников. Но я не из их числа. Ни одна тревожная мысль не пришла мне вголову, пока хозяин делал хороший глоток, никаких дурных предположений непоселилось в душе, и я не стала кричать: «Не пей вина, Гертруда!»

Впрочем, насколько помню, королева избессмертной пьесы В. Шекспира «Гамлет» не послушалась мужа и ответила:«Простите, но мне хочется, сударь».

За что и была наказана, отрава подействовалана нее мгновенно. Впрочем, и Сеня тут же изменился в лице. Глаза его угрожающевыкатились, и мужик, издав жуткий крик, свалился оземь. Сказать, что яиспугалась, это ничего не сказать. Тело действовало быстрее разума. Ноги быстроподбежали к Сене, колени согнулись, руки схватили Гребнева за плечи. В туже секунду я почуяла запах горького миндаля. Как же так!

– Звали меня? – всунулась в дверьрастрепанная Наденька.

Правая щека девушки была заметно больше левой.Взгляд секретарши скользнул по мне, потом сфокусировался на лежащем хозяине, иона взвизгнула.

– Ой, чегой-то с ним? Инфаркт?

– Дай телефон, – устало сказалая, – Сеня умер.

Аню арестовали вечером. Скорей всего Ереминпобоялся, что, оставаясь на свободе, она отравит еще кого-нибудь.

– Вы с ним пили коньяк? – хмуропоинтересовался серьезный Максим Иванович, осматривая место происшествия.

– Да.

– И ничего?

Я пожала плечами. Дурацкий вопрос, где бы, помнению этого мальчишки, была я сейчас, окажись в моем фужере цианистый калий?Уж, наверное, не стояла бы перед ним в расстроенных чувствах, а лежала бы вчерном пластиковом мешке, застегнутом на «молнию».

– Странно, однако, – пробормоталэксперт, спокойный пожилой мужчина, похожий на дедушку-пенсионера.

– Что? – спросила я.

– Да вот посуда, – пояснилдедок. – Вам погибший плеснул бренди в специальный коньячный бокал,пузатый, из тонкого стекла. Между прочим, он поступил абсолютно правильно.«Отар» следует пить мелкими глотками, тихонько взбалтывая и согревая в руках.От тепла настоящий коньяк начинает источать тонкий, ценимый истинными гурманамиаромат. Зато себе почему-то он плеснул в рюмку диковинной формы, к тому жесинего стекла, хотя вот они, бокалы, стоят на полочке как миленькие.

– Это просто объяснить, – тихосказала я. – Сеня был очень сентиментален. Рюмка старинная, к ней имеетсяеще и графин. Пару подарила Гребневу мама, после ее смерти Сеня пил только изэтой рюмки исключительно все – коньяк, виски, ликер…

– А пиво? – глупо поинтересовалсяМаксим Иванович.

– Он его на дух не переносил, –пояснила я, – говорил, потом отрыжка мучает.

– Прими мотилиум, помоги своемужелудку, – процитировал эксперт надоевшую до дрожи телерекламу.

– Кто знал, что он пользуется только этойстопкой? – спросил Максим Иванович.

– Все, – пожала плечами я. –Сеня рассказывает каждому историю рюмки, вернее, рассказывал.

– Ремешковой тоже? – уточнил он.

– Не знаю! Наверное, да. Гребнев обожалугощать всех, отказаться было практически невозможно. Клиентам наливал,сотрудникам…

– Понятно, – заявил Максим Иванович.

– Что вам понятно?

– Все, – загадочно фыркнулон. – Все.

Я дернула плечом. Тоже мне, Шерлок Холмснашелся. Впрочем, поеду-ка я домой, делать мне здесь больше нечего.

На кухне мирно пили чай Кирюшка, Лиза и ещепара ребят.

– Лампушка! – обрадоваласьдевочка. – А тебе из милиции звонили.

Ну вот, теперь покоя не дадут, замучаютдопросами. Придется пойти в соседнюю квартиру, впрочем, идти не обязательно.Я схватила толкушку и пару раз стукнула в стенку. Если Володя дома, он тутже явится.

Володя Костин – наш добрый приятель, онслужит майором в системе Министерства внутренних дел. Познакомились мыслучайно, мимолетная встреча переросла в приятельские отношения, затем в нежнуюдружбу. Володя холост. Впрочем, когда-то он был женат, но о кратком бракерассказывает с неохотой, а мы и не особо расспрашиваем. Хотя надо сказать, чторедкая женщина способна быть женой борца с преступностью. Володя живет посовершенно непредсказуемому графику. Может уйти из дома в понедельник околовосьми утра и вернуться в среду глубоко за полночь. Праздник ли, будний день,ему все равно, ведь преступники не отдыхают в выходные дни. Конечно, не всякаясупруга выдержит такой ритм жизни. Наверное, поэтому среди сотрудников МВДочень велик процент разведенных. Просидит тетка у молчащего телефона, прождетбезрезультатно муженька на день рождения или другой какой семейный праздник,повздыхает в пустой двуспальной кровати, а потом найдет другого, такого, которыйвозвращается каждый день в семь часов со службы, в субботу ездит к теще вдеревню, а в воскресенье несется с приятелями на рыбалку, футбол илисамозабвенно копается в машине. Кстати, у Костина есть ближайший приятель,Слава Самоненко. Так тот тоже в разводе, убежала жена и еще от одногосотрудника, также майора, Павла Митрофанова. Словом, весь отдел состоит изхолостых мужиков в самом соку, только невесты отчего-то обходят их стороной.

Одно время я лелеяла надежду свести вместеКатю и Володю. Но после четырех неудачных замужеств подруга зареклась еще разидти в загс. Хотя из них могла бы получиться идеальная пара – ни его, ниее никогда нет дома. Общались бы по телефону и никогда не ругались. Но Костинкак-то сразу стал нашим другом, а изменить подобный статус трудно. Так Катя ине превратилась из Романовой в Костину. Зато у нас есть надежный, как пистолет«ТТ», приятель. В прошлом году мы ухитрились обменять его новую жилплощадьв весьма отдаленном районе на соседнюю с нами квартиру. Теперь весь этаж принадлежитнам, в случае необходимости стучим в стенку, и Володя возникает на пороге,если, конечно, он дома.

Но сегодня никто не откликнулся. Я сунулаколотушку в ящик и спросила:

– Ну, и кто мной интересовался –Анатолий или Максим?