да и вскоре направились к дому, сопровождаемые Гектором, услужливо распахнувшим перед парочкой двери.

– А ведь он не женат! – с каким-то возмущением в голосе воскликнула Алианна, спрыгивая с подоконника с глухим стуком. – Сказал, что не женится, пока сына не разыщет! Выходит, это… это его… любовница?

Последнее слово дракоша почти прошипела. Алине показалось странным такое ревностное отношение этого совершенно незлобивого существа к хозяину.

– Ну, он же здоровый молодой мужчина, наверное, когда-нибудь женится, и, возможно, сейчас мы как раз невесту и лицезреем. Мало ли зачем он ее сюда привез. Возможно, хочет показать свой загородный дом, или как это здесь называется.

– Нет, это не невеста, это жаба какая-то! – мрачно изрекла дракоша и скользнула за дверь. – Схожу посмотрю на нее. Ты идешь?

Алина нехотя поднялась с кровати и кивнула.

– Идем, все равно хотелось бы побыстрее поговорить с Люциусом.

Они спустились по широкой лестнице в холл, где сейчас вокруг хозяина и его гостьи сейчас суетились слуги, принимая верхнюю одежду и предлагая перекус до ужина.

Застыв на нижней ступеньке, Алина прикусила губу, глядя, как лицо чудовища освещается улыбкой, едва он встречается глазами со своей спутницей.

Та оказалась не просто хороша собой, а невероятно красива – стройна, высока, с копной иссиня-черных волос, собранных в небрежную прическу с выбивающимися прядями, лицо ее было в форме сердца с красивыми дугами бровей, изумрудными глазами, персиковой кожей, а смех напоминал звон колокольчиков.

Алина и раньше никогда себя не считала красавицей, а тут и вовсе хотела развернуться и ретироваться, пока ее не обнаружили. Но опоздала.

– Добрый вечер! – окликнул Люциус, кивая и оглядывая всю ее нелепую фигуру в мешковатом платье неодобрительным взглядом.

– Добрый вечер! – негромко отозвалась женщина в ответ, спускаясь окончательно с лестницы и твердым шагом приближаясь к господарю Романдии. – Мне бы хотелось поговорить с вами.

Она намеренно проигнорировала спутницу чудовища, так как та стояла молча, чуть выгнув одну бровь и глядела иронично, скривив губы в какой-то презрительной усмешке.

– Непременно поговорим, – кивнул тот. – После ужина. А сейчас я бы хотел немного отдохнуть.

Подав руку изумрудной красавице, Люциус улыбнулся, отчего его суровое лицо вмиг преобразилось, и повел ее к лестнице, проигнорировав Алину.

Та стояла как оплеванная, ведь этому чудовищу, похоже, даже в голову не пришло представить ее, будто она была… служанкой!

Глава 5

Вечер можно было бы назвать томным, но в несколько ином смысле. Алина томилась, когда ж ее пригласят на ужин, однако, слуги все не являлись, а около восьми вечера принесли поднос с едой.

– Господин Гердфорт не ужинал? – холодным тоном поинтересовалась женщина, складывая руки на груди и слегка высокомерно глядя на полноватую служанку, которая с какой-то злостью шмякнула поднос на стол.

– Уединился со своей дамой, – сухо ответила та и удалилась.

Как назло, Алианна тоже куда-то запропастилась, и пришлось в одиночестве отдать дань трудам повара, который в этот раз превзошел сам себя. Хоть блюд было и немного – всего лишь жаркое из говядины, овощной салат и ягодный морс, но они оказались настолько вкусны, что Алине пришлось с сожалением вздыхать, когда со всем было покончено. Ну невозможно ж быть худой в таких обстоятельствах!

После того, как поднос унесли, она уселась в кресло и задумчиво полистала книгу, однако, сосредоточиться не удавалось. Мысли то и дело возвращались к Люциусу и его спутнице, которые сейчас, вероятно… Вероятно, были весьма увлечены друг другом. Слава богу, что стены здесь звуконепроницаемые, а то пришлось бы краснеть, как порой бывало дома при звуках любви соседей, порой ведущих себя словно мартовские кошки. В домовом чате как-то даже писали об этом с возмущением, но потом как-то привыкли и перестали обращать внимание, и только Алина чувствовала себя неловко почти каждое утро, встречаясь с той парочкой в лифте. И сейчас непроизвольно думала о том, что красивый своей особенной мрачной красотой хозяин здешних мест и его великолепная изумрудная спутница могут быть в постели. Конечно, для чего еще он привез эту женщину сюда? Не овец же пересчитывать!

Встав и походив туда-сюда, она уже хотела было пойти на улицу подышать свежим воздухом, как в дверь проскользнула дракоша.

– Ты представляешь? – прошипела она возмущенно, потрясая воинственно гребешком, но потом вдруг засмеялась: – Эти двое сейчас! Они… это! Ну, в общем, мне пришлось цапнуть эту жабу за ж… За мягкое, в общем! Она так визжала! А я-то невидимая! А они-то забегали! Поди, думают, комарик с болот прилетел! Ох, и весело! Представляю размер этого комарика! Жаба визжит, мол, лови его, лови, а хозяин как соскочит, как давай бегать! Смехота!

И повалилась набок на кровати, хохоча.

Алина мигом нарисовала перед мысленным взором картину царившего сейчас в спальне Люциуса веселья и тоже засмеялась.

– Ох, и егоза ж ты! – качнула она головой. – И зачем ты туда полезла?

– Мне было любопытно! – надулась Алианна. – Все же он сюда первый раз приволок кого-то.

– Дитя ты еще совсем! – усевшись на кровать, Алина погладила надувшуюся дракошку по теплому боку. – Ешь давай и спать! Поздно уже.

После ужина и водных процедур Алианна тихо сопела в кровати и, вероятно, видела десятый сон, а сама Алина, не успевшая надеть ночную рубашку и прикрытая одним полотенцем, сидела в кресле, расчесывая влажные после душа волосы, увлеченная процессом настолько, что вздрогнула, едва дверь резко распахнулась, являя в проеме Люциуса с мрачным видом шагнувшего в комнату.

– Ваши проделки? – зашипел он, возмущенно упирая руки в бока и останавливаясь напротив кресла.

– Что? – выронила Алина расческу и округлившимися глазами глядела на яростно сверкающего глазами мужчину. – Какие еще проделки?

– Мою… Эсмеральду кто-то сильно укусил! На коже отпечатки зубов явно не насекомого! И это существо было невидимым! Еще раз спрашиваю – ваши проделки?

– Вы в своем уме? – вскочив, Алина оказалась настолько ниже Люциуса, что ей приходилось задирать подбородок вверх, чтобы обливать его такой же яростью, как была в мглистых глазах господаря. – Вы подозреваете, что это я явилась в вашу спальню и цапнула вашу… Эсмеральду?

Полотенце, так и норовившее упасть на пол, приходилось держать рукой. Оно явно не было рассчитано на то, что в нем будут расхаживать после душа, и уж точно не такие габаритные дамы, как Алина. Ей было страшно делать глубокие вдохи, хотя от гнева ноздри раздувались, а грудь так и ходила ходуном, грозя явить себя во всей красе этому чудовищу.

А Люциус не спешил отступать, вдруг с интересом оглядывая представшую перед его взором