своих неудобных ботинках и длинной юбке, так и норовившей запутаться между ног. Пришлось придерживать подол рукой, и следить, чтобы ткань не цеплялась ни за что. Все-таки, средневековая мода была крайне неудобной для женщин. На картинках, конечно, платья смотрелись великолепно, но то были бальные платья, а не вот этот вот наряд служанки затрапезного вида, крайне неудобный и даже какой-то… противный. Да еще и не новый!

Помнится, в студенчестве как-то забрели они с подружкой в секонд-хенд, побродили там туда-сюда между рядов, и уже тогда Алина поняла, что лучше будет носить то, что по деньгам, но новое, чем с чужого плеча. К сожалению, здесь ей выбирать не приходилось, оставалось надеяться, что Люциус сумеет предоставить хоть какую-нибудь одежду, которая будет новой и более удобной. Алина даже втайне надеялась, что белье для дам высшего света более нежной ткани, чем то, что сейчас было на ней. Но как спросить его о таком? Нет, у нее язык не повернется. Оставалось надеяться, что чудовище сам догадается о дамских проблемах.

Пока Алина размышляла о трудностях своей нынешней жизни, хозяин вапмирского замка привел ее в свой кабинет, бывший самым роскошным помещением в доме, которые она видела.

– Садитесь! – коротко бросил Люциус, махнув рукой в сторону стола, у которого стояло два кресла – одно хозяйское и второе для посетителей.

Женщина скромно уселась на краешек и замерла истуканом, ожидая дальнейших распоряжений.

– Ну что вы замерли? – грубо и с нетерпением рыкнул он. – Берите перо и пишите свои требования, а я уж решу, что и как смогу вам предоставить. У меня мало времени на всю эту возню.

Вздохнув, Алина тихонько качнула головой. Да уж, ей на миг показалось, что этот человек может быть нормальным, но он тут же испортил все впечатление.

Взяв в руку самое настоящее перо, она обмакнула его в стоявшую рядом чернильницу и тут же посадила кляксу на белый лист бумаги, с досадой закусив губу.

– Экая вы неуклюжая! – иронично заметил приблизившийся Гердфорт. – Этак вы мне здесь весь стол уделаете. Неужели никогда раньше не приходилось держать перо в руках? Вы писать вообще умеете?

– Умею! – хрипловато рявкнула в ответ Алина, после чего решительно вывела цифру 1 и обвела ее кружочком.

– Занятно, – вновь раздалось над ее головой. – Пишите-пишите, очень интересно посмотреть.

Покраснев, словно была первоклашкой, которая не умела писать, Алина засопела и принялась со скрипом выводить на бумаге слова, разумеется, на русском языке.

Ей в голову пока не пришло, что раз она разговаривает на незнакомом ей прежде наречии, то и письменность здесь может быть иной.

Едва она закончила со всеми пунктами, огорчившись от корявости своего почерка и некоторых клякс, похожих на жирных пауков, как Люциус ловко вытянул лист из-под пальцев и пробежал его глазами.

– Восхитительно! – вновь высказался он. – Какой сложный язык. Похож на древние руны, я даже, боюсь, не смогу повторить ни одной буквы. А вы так бегло писали, видимо, привычны к этому делу. Кем вы были в своем мире?

Алина смутилась. Она-то впервые писала пером и была крайне недовольна результатом, а этот мужчина откровенно восхищался, что не могло не вгонять в краску.

– Как раз учительницей языка и была, – тихо ответила, в полуобороте приподняв голову и оглядев чудовище.

Тот стоял позади, возвышаясь над ней, глядя сверху вниз, и был так великолепен, что сердечко бедняжки забилось втрое быстрее, а в голове сама собой возникла картинка, в которой этот самый мужчина наклонился к ней и собирался поцеловать. Таких видений у нее не было со времен старших классов школы, и сейчас они были крайне не к месту.

Вспыхнув, словно маков цвет, Алина резко отвернулась и вцепилась пальцами в край стола, застыв в напряжении.

– Я оставлю это себе, – задумчиво пророкотал Люциус, усаживаясь в кресло напротив и придвигая к себе чернильницу и перо. – Диктуйте ваши условия. Буду писать сам.

Сбиваясь и путаясь, Алина под пристальным взглядом едва сумела сформулировать свои требования в слова. Давненько она не замечала за собой такой стеснительности, и сейчас была обескуражена реакцией на этого мужчину. Он – чудовище, а она не красавица, чтобы была хоть какая-то надежда на что-то между ними. Однако же грудь напряглась, словно требуя внимания, кожу пощипывали мурашки, а сердце гулко колотилось, стоило только черным глазам уставиться на ее лицо. Вот так влипла ты, Алина Анатольевна!

Глава 4

Следующие два дня Алина была предоставлена сама себе. Господарь Романдии, Люциус Гердфорт, отбыл по неотложным делам в столицу и разрешил дару богов все время его отсутствия заниматься обустройством личного быта и составлением плана поисков. Он был прагматик до мозга костей, этот мужественный товарищ, любил действовать согласно четко составленных планов, мыслил исключительно стратегически и ждал того же от других. Он бы весьма удивился, узнав, что многие люди не разделяют его точку зрения, в том числе и сама Алина. Она, конечно, была рада временной передышке и возможности хоть немного осмотреться в этом мрачном замке, тем более, что слугам было наказано помогать ей в делах.

Разумеется, эти простые люди, привыкшие жить в отсутствие хозяина как им заблагорассудится, роптали. Еще бы! Какая-то выскочка, появившаяся ниоткуда, в первый же день заставила горничных буквально вылизать предоставленную ей новую спальню недалеко от хозяйских покоев, и была крайне недовольна нерасторопностью девушек и тем, как они отнеслись к просьбе. Пригрозив жалобой «сами знаете кому», блондинка надзирала за свершавшейся уборкой с таким видом, словно была готова сама взять тряпку и этой же тряпкой немедленно совершить правосудие в отношении слуг. Поэтому те предпочли побыстрее выполнить требуемое и ретироваться, оставив непонятную гостью хозяина в одиночестве.

– А ловко ты их! – засмеялась Алианна, все это время находившаяся рядом с Алиной. – Ни разу здесь такой суеты не было. Ленивые курицы!

– Запустили дом до безобразия! – проворчала смутившаяся женщина, с удовольствием обойдя пахнувшую чистотой комнату.

Да, здесь ей понравилось. Выдержанная в нежно-персиковых тонах спальня ранее считалась гостевой и была выполнена с удобством, в том числе обладала собственной купелью в отдельном помещении и гардеробной, сейчас, разумеется, пустующей. К сожалению, предоставить начинающему Пуаро одежду Люциус не мог в одночасье. Зато он выдал ей пару модных каталогов, велел выбрать себе что душе угодно, пообещав приобрести это в столице, и отбыл, с озабоченным видом хмуря брови и пару раз произнеся задумчиво словосочетание «черная плесень». Что это такое, Алина не поняла, но была уверена, что в таком запущенном