- Подошла, как камешек в оправу, - хмыкнула Морей. – Ты с рассветом не окаменеешь часом?

Шутка была так себе, гарпия ее тоже не оценила:

- Забейся в штольню, землеройка, с тварями ничего общего не имею.

- Фу, как грубо, - укоризненно качнула головой фея, поправляя складочки на школьной униформе, - не пристало леди так выражаться.

- Серьезно? – задрала бровь Селирия. – По-моему вчера я от тебя слышала нечто похожее. Погоди, как там было…? Ах, да! «Заройся в мох и плюйся клюквой!»

- Не было такого! – возмущенно взвилась О’лей.

- Было, - фейри ехидно прищурилась, сдавая врагиню. – Мне и было сказано.

- А сама?!

- А я и не отрицала, что послать могу далеко и надолго. Нежным цветочком не притворяюсь, в отличие от некоторых.

Смешки раздались сразу с нескольких сторон, Мира могла поклясться, что из «окопа» высших тоже. Уж больно громко фея кичилась «чистотой своих помыслов и поступков», выставляя себя чуть ли не святой. В особенности при преподавателях. Настолько всех достать успела, что даже снобки из высших оценили щелчок по вздернутому носику.

- Кх… Лицемерка – Аша не постеснялась озвучить общую оценку.

- Ах, ты мелкая…

Не исключено, что выпад неугомонной саламандры привел бы к последствиям разной степени тяжести, но кладбище поспешило напомнить им о себе, бесцеремонно встряв в перепалку.

- Тише вы! – вдруг тявкнула Даника со своего дерева, - не слышите, что ли?

Девушки замерли, больно испуганным был голосок лисицы. Только тут Мира заметила, что ночь уже полностью вступила в свои права.

- Начинается, - низкий голос вампирессы в гробовой тишине прозвучал особенно жутко.

[1]Личдом – ритуал трансформации мага Смерти (некроманта) в бессмертного лича, включает этап создания филактерии – вместилища, якоря души. Балавр – промежуточная стадия личдома, одно из последних открытий в области некромантии. Предполагает проведение ряда болезненных процедур, а также внедрение в тело подопытного частей сущности потенциально бессмертных существ (например, драконов), что подводит мага-некроманта на Грань, но удерживает по эту сторону жизни, не превращая в нежить. Создание балавров, как и личей категорически запрещено Советом Семей.

«Живите с огоньком – и вас не забудут!»

Негласный девиз огненных ведьм

- Ой, мамочки! – скулеж Даники не предвещал ничего хорошего.

- Селирия, что там? – Миру было не так просто испугать, тем более что лисичка не первый раз паниковала раньше времени.

- Что-что, идут, - прокряхтела гарпия, разминая немного затекшие крылья, а потом уселась обратно. – К вам идут.

- От жеж, твою налево… - Морей выставила секиру, напряженно вглядываясь в темень за линией Очага.

- Мирка, мне кажется, пора… - Аша тоже замерла у самого края защитного круга. – Зажигай!

Ведьма послушно склонилась над одним из ключевых узлов, потянулась к дару, секунда, и Очаг вспыхнул истинным огнем, освещая кладбище на десятки метров от застывших девушек.

- Едрена копоть! Предупреждать надо! – в сердцах рявкнула гнома протирая глаза. – Копать-колотить…

Очередное заковыристое ругательство застряло в горле Морей.

- Сколько же их… - тихонечко прошептала фея.

- Как блох на подзаборной шавке, - услужливо подсказала гарпия с крыши.

Скелеты шли шеренгами. Ровненько, точно солдаты в строю, молча и неотвратимо. Только кости бренчали.

- Ай, зараза! – крик раздался со стороны «окопа» высших. – Получай, тварь!

Несколько вспышек, и с того края кладбища отчетливо потянуло паленным.

- Ну, шо? Вздрогнем? – задорно подмигнула гнома, перехватывая секиру двумя руками и…

Сиганула за пределы Очага.

- Стой! – Мира успела только крикнуть, но не остановить сумасшедшую.

А та врезалась в толпу ходячих пособий по строению человека, как раскаленный нож в масло.

- Посссторонисссь! – тут же зашипели рядом, и нагесса в боевой трансформе замелькала в куче костей.

Тирика задрала тонкую бровь, еще раз проверила двойную перевязь за спиной и опять расслабленно прислонилась к дверям склепа. Намек был более, чем понятным – ничего страшного не происходило, а вступившие в бой… ну пусть красуются, пока есть возможность. Мира еще раз оценивающим взглядом осмотрела границы Очага. Отметила, что один из скелетов отчаянно скребется с той стороны, пытаясь смыться от мельницы, устроенной нагессой и гномой, но без результата. На том и успокоилась, усаживаясь на расстеленный плед.

- Бутерброды будете? – вежливо предложила оставшимся в круге девушкам, но Николь с О’лей только похлопали на нее пышными ресницами.

«Наращивают они их что ль?»

- С колбаской? – мордочка саламандры просунулась под ладонь.

- С ветчиной и сыром.

- О! Давай подогрею!

Закуска шла на ура, пока гнома с нагессой упражнялись в размельчении костей в пыль.

- Как ты можешь…? – фея была в таком шоке от ведьмы, что даже на поле боя не глядела, сосредоточив все внимание на жующей Мире.

- Последний бутерброд? Это она всегда такая… - укоризненно покачала головой фамильяр. – Жадина!

- Как ты можешь есть, тут же… тут же немертвые!

- И что? Скелетов никогда не видела? Эти еще ничего такие, чистенькие, без гнилых ошметков на костях, а вот во время последней практики на Чумных Болотах, вот там…

Договорить Мира не успела. О’лей так впечатлялась, что резко отшатнулась от ведьмы, вылетая за пределы защитного рисунка.

- Ой! – тут же осознала свою ошибку, но исправить ничего уже не могла.

- Если выйдешь, зайти не сможешь! - запоздало крикнула Мира. – Н-да… неудачно получилось.

«Или удачно» - тут же пришла мысль. Похоже, фея знатно струхнула, так как оказавшись в центре костяного войска даже визжать не стала, а сразу шуганула своим коронным Кольцом Света.

- Твою налево!

- Моль проклятая!

- Предупреждай!

Возмущенные крики на этот раз послышались со всех сторон. Слепящий свет расходился волнами от О’лей, моментально уничтожая всех восставших. Волна, волна, еще волна и фея обессиленно осела на промозглую землю.

- Вот дура, ей Тьма… - хмыкнула Тирика. – Потратила ульту на такую мелочь.

- Хм, в жены некроманту не годишься, - сверху раздался ехидный смешок Селирии. – Вот проснется он утром, а жена из-за ПМС всех слуг развоплотила.

Если бы у нее осталось хоть капелька сил, фея обязательно бы высказалась, да так, что предыдущая ругань показалась бы песней колокольчиков, вот только дрожь во всех мышцах не давала ни вякнуть лишнего, ни встать.