энеолитических сообществах божественная Прародительница, обычно именуемая большинством авторов Богиней-матерью, почиталась как верховное божество. Отныне Она не только давала людям жизнь, но и снабжала их пищей. Кристофер Доусон еще в 1928 году предположил, что «древнее сельское хозяйство, очевидно, возникло вокруг святилищ Богини-Матери, которые, таким образом, превратились в социальные и экономические центры, а также места паломничества и стали зародышами городов будущего».

Вильгельм Шмидт, которого цитирует Джозеф Кемпбелл в «Изначальной мифологии», так говорит об этих ранних культурах: «Здесь женщины предстают во всем своем величии: они не просто матери, что даруют жизнь, они также даруют людям пищу. Так как именно они обнаружили сокровищницу с дарами земли, открыв возможность культивирования плодов, именно они становятся полноправными ее властительницами. Они занимают доминирующее экономическое и социальное положение, получают престиж, и так формируется первая матриархальная система»[27]. В 1963 году Хоукс добавила: «…есть все основания полагать, что в условиях первоначального неолитического образа жизни материнское право и родовая система по-прежнему преобладали, а земельные владения, как правило, передавались по женской линии».

Хотя на первый взгляд может показаться, что Богиня правила одна, в какой-то момент времени, пока еще точно не установленный, Она обзавелась сыном или братом (в зависимости от местности), который выступал также в роли ее возлюбленного или супруга. Его существование дает о себе знать в символике уже самых ранних исторических периодов, но нередко утверждается, что он стал частью женской религии задолго до того. Профессор Эдвин Джеймс пишет: «Независимо от того, является ли это отражением первобытной системы матриархальной общественной организации – что отнюдь не невозможно, – факт остается фактом: изначально Богиня обладала приоритетом перед юным богом, который был связан с нею в качестве сына, мужа или любовника».

Именно этот юноша олицетворял мужское начало в ежегодной церемонии священного сексуального союза с Богиней. (Данный ритуал известен с исторических времен, но обычно считается, что он присутствовал уже в религии неолита.) Именуемый на разных языках Дамузи, Таммуз, Аттис, Адонис, Осирис или Баал, супруг Богини умер молодым, чем объяснялся ежегодный период оплакивания и скорби среди Ее почитателей. Связанные с ним символы и обряды будут подробнее рассмотрены в главе, посвященной божественному супругу. Но где бы ни возникал этот образ умирающего юноши, мы всегда можем распознать за ним присутствие религии Богини с ее преданиями и траурными ритуалами, очень близкими друг к другу во многих культурах. Об отношениях Богини с ее сыном (или, в некоторых местностях, с прекрасным юношей, олицетворявшим сына) было известно еще с 3000 г. до н. э. в Египте. Они отражены в древнейшей литературе Шумера, а позднее – Вавилона, Анатолии и Ханаана; сохранились в классической греческой легенде об Афродите и Адонисе, и даже были знакомы древним римлянам по ритуалам Кибелы и Аттиса – что, возможно, повлияло на символику и обрядность раннего христианства. Это один из основных аспектов религии, объединяющий обширные пространства как в географическом, так и в хронологическом смысле.

Но если люди раннего неолита, по всей видимости, прибыли на Ближний Восток из Европы, как возможные потомки граветто-ориньякских культур, то последующие волны переселенцев тем же путем мигрировали туда с еще более далекого Севера. Высказывались предположения, что это были потомки мезолитических (15 000–8000 гг. до н. э.) культур Северной Европы, таких как маглемозе[28] и кундская[29]. Как будет показано ниже, их прибытие было не постепенным проникновением в данные регионы (как в случае с народами Богини), но скорее целой серией агрессивных вторжений, которые привели к тому, что территория Богини была завоевана область за областью.

Эти северные захватчики, обычно известные как индоевропейцы, принесли с собой свою религию, основанную на поклонении молодому богу-воителю и/или верховному богу-отцу. Их появление археологически и исторически засвидетельствовано около 2400 г. до н. э., однако некоторые из вторжений могли иметь место и раньше. Природа северных захватчиков, их религия и ее воздействие на народы, почитавшие Богиню, будут детально рассмотрены и обсуждены в главах 4 и 5. Однако модель, возникшая в результате этих вторжений, представляла собой слияние двух богословских систем, причем соотношение сил обеих сторон зачастую менялось от города к городу. По мере того как захватчики овладевали все новыми и новыми территориями и усиливали свое могущество в течение двух последующих тысячелетий, эта синкретическая религия нередко противопоставляла женские божества мужским, подменяя равенство верховенством мужчины – мужа или даже убийцы Богини. Вместе с тем мифы, статуи и документальные свидетельства говорят о постоянном присутствии Богини, а также сохранении древних обычаев и ритуалов, связанных с женской религией, несмотря на все попытки завоевателей уничтожить или умалить ее.

Хотя древнейшие образцы письменности, обнаруженные где-либо на земном шаре, появились в храме Царицы Неба в Эрехе (Шумер) незадолго до 3000 г. до н. э., письменность того времени, по-видимому, использовалась главным образом для храмового делопроизводства. Вновь прибывшие группы с Севера переняли эту манеру письма, известную как клинопись (маленькие клиновидные знаки, вдавленные во влажную глину), и использовали ее для создания собственных записей и литературных произведений. Профессор Кьера комментирует: «Удивительно, но почти вся известная нам литература была записана в течение столетия или двух веков, крайне трудных для жителей Месопотамии – после 2000 г. до н. э.»[30]. Означает ли это, что до тех пор письменность никогда не рассматривалась как средство передачи мифов и легенд или что именно в то время ранее существовавшие таблички были уничтожены либо переписаны – вопрос открытый. Но, к сожалению, именно поэтому нам приходится опираться на литературу, написанную уже после начала северных вторжений и завоеваний. Тем не менее сохранение, а в некоторых областях и возрождение Богини как верховного божества, обычаи и ритуалы, молитвы и мифологическая символика, а также свидетельства в виде храмовых мест и статуй дают нам немало сведений о почитании Богини даже в тот период. Более того, до некоторой степени они позволяют нам, наблюдая за развитием переходных процессов в течение последующих двух тысячелетий и экстраполируя их на прошлое, лучше понять природу женской религии, которая, возможно, существовала в более ранние исторические периоды, вплоть до неолита.

Как уже упоминалось выше, поклонение женскому божеству чаще всего рассматривалось как второстепенное дополнение к религиоведческим исследованиям древних культур, причем большинство авторов, по-видимому, предпочитали обсуждать те периоды, когда мужские божества уже вышли на передний план. Во многих исследованиях беглое упоминание о Богине служит лишь предисловием к пространным рассуждениям о сменивших Ее мужских божествах. Неявные выводы о том, что почитание женского божества было обособленным, незначительным, нетипичным или просто курьезным явлением, представляются наиболее ошибочными. Поскольку большинство трудов посвящено одной конкретной географической области, этим отчасти объясняется то обстоятельство, что Богиня